Большое интервью "Политсибру" дал в прошлом депутат, а ныне - директор юридического института АлтГУ
За последние годы из плеяды молодых политиков в Алтайском крае, пожалуй, стремительнее всех развивалась карьера преподавателя юрфака АлтГУ Антона Васильева. Молодой ученый в 29 лет стал депутатом Барнаульской гордумы, спустя четыре года занял должность представителя губернатора в АКЗС. В настоящее время он не имеет отношения к политике, сосредоточившись на работе в качестве директора Юридического института АлтГУ. «Политсибру» пообщался с г-м Васильевым, выяснив попутно множество любопытных деталей. Например, почему в свое время собеседник «поменял» КПРФ на ЕР, как пенсионная реформа разрушает основы российской государственности и почему демократия – это утопия.
- Антон Александрович, как получилось, что в свое время вы, будучи преподавателем вуза, пошли в политику? Какие мотивы вами руководили?
- В 2011 году от фракции КПРФ в краевом Заксобрании мне поступило предложение поработать экспертом по инициативам, вносимым депутатским объединением. Обратились лично Николай Наздрачев и Виталий Сафронов. Мне, как юристу, показалось интересным поработать в сфере правотворчества, тем более, что это редко удается выпускникам вузов. Отмечу законопроект, к которому имел непосредственное отношение. Речь о краевом законе, касающемся дополнительных мер поддержки молодых ученых. Я предложил рассмотреть возможность предоставления жилья: субсидии или льготного кредитования, а также создание ЖСК (домов ученых), к которым инфраструктуру подводит государство. В нескольких регионах эта идея была реализована. К сожалению, у нас дальше обсуждения дело не пошло, так как идея исходила от КПРФ, а их инициативы и в настоящее время не проходят.
- Почему выбор пал именно на КПРФ, от которой, как известно, вы получили мандат по партсписку в Барнаульскую гордуму?
- В 2012 году мне предложили поучаствовать в выборах от КПРФ. У партии есть две важные для меня идеи – патриотизм, в том числе к малой родине, и равноправие в социальном плане. Я думаю это то, что и сейчас привлекает молодежь к активному участию в партии. И для нашей молодежи характерны либо левые взгляды, либо радикализм, как, например, партия Навального. Выбрать середину мы, из-за нашего русского характера, не можем.
Участие в выборах, с одной стороны, я воспринимал как опыт, а с другой, я все-таки берусь за дела, где мне хочется добиться отдачи. И я в силу молодости, неопытности верил, что смогу победить по округу Сергея Завалихина. На выборы я шел с ограниченными возможностями и ресурсами, «без рубля в кармане», используя тактику личных встреч, как было принято в партии. Я был всегда готов людям помочь как профессиональный юрист. Это работало на репутацию: вопросов у людей много, а знаний, конечно, недостаточно.
- Какой опыт вы для себя вынесли, отработав 3,5 года в составе БГД?
- Работалось в предыдущем созыве гордумы непросто. Нахождение внутри определенной фракции, наличие партийной дисциплины играет свою роль. Участие в работе оппозиционной фракции не позволяет влиять на существующее положение дел. Поэтому наша роль была в выражении мнения несогласных граждан. Я видел очень много незавершенности в вопросах правотворчества. В частности, мы предлагали отменить подачу деклараций у депутатов в муниципалитетах, работающих непрофессионально. Сейчас это обескровливает сельскую элиту. Эти антикоррупционные законы из пакета г-жи Яровой рассчитаны в первую очередь на обеспеченных депутатов Москвы и Подмосковья.
Работа оппозиции – критиковать принимаемые законы, находить их слабые места, доносить до простых граждан разрабатываемые и принимаемые решения, которые создаются в недрах политического аппарата и часто тщательно скрываются. Мы выводим их на поверхность, объясняем, держим в тонусе власть.
На этот пост еще в начале октября была назначена Стелла Штань
Между тем считаю, что на уровне городского самоуправления партийность только мешает. Так мы и не смогли за время, которое я работал в городской думе, консолидировать усилия оппозиции. По принципиальным вопросам можно было даже проводить совместные совещания и вырабатывать единую линию поведения. При слабой оппозиции «партии власти» работать легче. Можно просто отмахнуться как от мухи и принять не всегда правильное решение.
- С чем связано ваше решение пойти в 2016 году на праймериз «Единой России»?
- Предварительно мне поступило предложение от КПРФ принять участие в выборах в Заксобрание. В кулуарах его озвучил глава фракции Виталий Сафронов. Для меня этот человек всегда был авторитетом, а фракция коммунистов в региональном парламенте того периода была очень мощной.
В скором времени ректор АлтГУ предложил мне подумать и пойти на выборы 2016 года уже от партии «Единая Россия». Видимо, моя кандидатура была интересна для партии, от нее шли врачи, учителя, я был единственным представителем от вузов, научной элиты. Прекрасно понимал, что моя работа в качестве эксперта с одной партией и выдвижение кандидатом от другой партии, вызовут толки и обвинения в предательстве. Но в партии КПРФ я не состоял, экспертом выступал у них бесплатно, то есть идейных или финансовых отношений у меня не было. Сотрудничество с компартией таким образом носило именно профессиональный, а не идеологический характер. Я никогда не скрывал своих консервативно-патриотических взглядов... Внутри, конечно, переживал, как и любой человек, дорожащий своей репутацией.
С другой стороны в это время наблюдался период переориентации государственной политики федерального масштаба. Была «крымская весна», много было сделано «партией власти» в государственных интересах по построению национальной экономики. Сделано далеко не все, от чего-то можно было отказаться, но движение началось тогда и стало заметным…Политическая элита взяла курс на защиту традиционных национальных интересов. К тому же появилось понимание, что с "партией власти" можно действительно повлиять на жизнь общества.
Коллеги по фракции КПРФ отнеслись к моему выбору с уважением и пониманием. Выступать от «партии власти» – способность повлиять на ситуацию в регионе, оказаться в обойме руководящих людей. Почему бы не воспользоваться возможностью улучшить жизнь людей, повлиять на законодательном уровне?
- Не было ли моментов, когда вы пожалели о том, что досрочно сложили с себя полномочия депутата БГД?
- То, что я мог сделать в интересах горожан, я сделал сполна. Я не разочарован опытом своей работы в гордуме. Произошло взросление, я набрался опыта и понимания того, как и кем принимаются различные решения.
- При этом даже проиграв предварительное голосование ЕР, вы все равно имели шансы пройти в АКЗС, но этого так и не случилось…
- После отбора на праймериз ЕР я лучше узнал край, познакомился с сельскими территориями, вникнул, поездил, поговорил с людьми, тем более, что эти встречи происходили не всегда легко и просто. Восприятие людей изменялось от неприятия к уважению. Мы говорили только о том, что в наших силах изменить, неисполнимых обещаний не давали. Наступило понимание внутренних механизмов принятия политических решений. Сегодня депутатский образ не является фигурой заступника. Один из важных постулатов – возвращение доверия к власти. Иначе люди уходят в глухую оборону или подполье, а затем перейдут к открытым протестам. Такое недоверие особенно проявляется по отношению к исполнительной власти с ее бюрократией.
Расстроился ли от того, что не получил мандат депутата АКЗС? Я конкуренцию люблю, вообще человек спортивный. Мы все ожидали результатов и понимали, что будет работать математика. Расчеты производятся путем сопоставления территориальных групп. Замысел был в том, чтобы развить партийную конкуренцию на местах. Это был стимул. Неожиданности не было, наша группа выстрелила очень неплохо. Не хватило каких-то долей процентов. Моя территориальная группа выиграла у конкурентов, но по округу никто не избрался. Я поблагодарил всех через соцсети. Все было спокойно без каких-то переживаний, тем более, что у меня было постоянное место работы, я защитил докторскую диссертацию, и это для меня было важнее. Активно публиковался, работал заместителем декана по научной работе.
- Не возникло ли у вас в целом разочарования от политики и в частности от праймериз?
- Праймериз – это правильно, идет внутренний отбор элиты. К сожалению, сейчас среди других партий такого нет. Праймериз – открытая честная процедура проведения мини-выборов. Всем известна история округа, на котором я работал. Г-жа Солнцева шла без поддержки партии, но при этом победила. Если кандидат для избирателя представляется более предпочтительным по каким-то личным или профессиональным качествам, то никакие финансовые ресурсы, никакие маневры не работают. Все встает на свои места, как бы ни проводились первичные выборы.
- Как, по-вашему, насколько представительный орган муниципалитета в нынешних реалиях способен играть самостоятельную роль? Не свелись ли все его функции к чисто декоративным?
- Тенденция не нова. Сегодня в практически во всех странах мира отдается приоритет исполнительной власти, это мощный аппарат, финансовая составная часть, это власть, которая близко работает с человеком, напрямую, постоянно и в ежедневном ритме. Парламенты разных уровней – нередко в силу ограниченности информации и ресурсов становятся заложником исполнительной власти. Чтобы представительный орган не был декоративным, должна быть другая модель организации. Если «партия власти» одна, а в парламенте преобладает другая партия, как у нас было в 90-е годы, то это порождало войну законов. Сейчас нам это нередко демонстрируют США и Великобритания. Но у них идеологический курс очень близкий, со стороны мы даже не замечаем различий. Для России, я думаю, это не вариант. Здесь принципиально нужно пересмотреть модель.
Специалисты по муниципальному праву неоднократно говорили, что ни одна из реформ последних лет не приводила к появлению независимого и реального органа местного самоуправления. Первое и главное – финансы, надо идти и кланяться краевой и центральной власти. На Западе и в Европе местное самоуправление полностью независимо. У нас любые ростки самоуправления, например попечительские советы в детсаду, полностью «гасятся» и снизу, теми, кто жалуется, и сверху - государством, хотя оно само не обеспечивает всем необходимым.
Второе – процедуры формирования власти таковы, что они подконтрольны и зависимы от государства. Теперь полностью власть не доверяет выборы народу. Демократия на уровне выше, чем квартал, нереальна. Современная демократия - это не власть народа, а скорее процедуры и механизмы учета общественного мнения при принятии решений профессиональными технократами.
Нет никакой отчетности перед обществом, народ просто не понимает принимаемых решений. Надо выстраивать диалоговые отношения. Возрождение России должно начинаться с местного самоуправления.
- Как бы вы оценили свой опыт пребывания на посту представителя губернатора и правительства Алтайского края в АКЗС?
- Я об этом раньше публично не рассказывал, но у меня был выбор. Вначале поступило предложение занять депутатское место Сергея Белоусова в АКЗС после освобождения мандата, стать заместителем председателя комитета по финансам. И буквально через день последовало предложение от губернатора стать его представителем в Заксобрании. Это совершенно другая деятельность, государственная служба, а не депутатская должность. Никто не мог научить, подсказать, что и как надо делать, все надо было выстраивать с нуля.
Для себя я видел два главных преимущества в новой должности. Во-первых, это возможность быть в центре принятия решений, способность повлиять на государственную политику в Алтайском крае. Плюс ко всему в силу своих способностей и возможностей влиять на позицию первого руководителя региона.
Во-вторых, импонировало то, что это личное предложение губернатора и новая работа, которой никто не занимался. Данный опыт бесценен, это и общение с руководителем края, принятие самостоятельных решений. Я всегда имел возможность встретиться с авторами того или иного законопроекта, узнать, на чем основывается их инициатива. Фактически представитель губернатора в АКЗС необходим как определенный элемент сцепления между исполнительной и законодательной властью. В этом случае механизм работает более мягко и правильно. Это публичная работа, приходилось комментировать для СМИ очень непростые решения.
- Судя по сессиям в АКЗС, зачастую вашим оппонентом становился эсер Александр Молотов, также представитель юрфака АлтГУ.
- Надо сказать, мы относимся друг к другу взаимоуважительно, никаких сильных баталий и стычек у нас не было. Молотов всегда грамотно и глубоко вникает в документы. Это была профессиональная работа, наши отношения всегда были исключительно деловыми. Есть депутаты, которые поверхностно относятся к своей работе, а есть такие, как Молотов, которые это делают тщательно и глубоко.
- Насколько та работа, что была вам поручена, соответствовала ожиданиям? Есть мнение, что вам как юристу-теоретику не совсем просто давалась коммуникация с депутатами.
- На этот счет никогда никаких проблем не было. Ко мне шла вся оппозиция со своими вопросами и предложениями. Со всеми общались на простом языке, с большинством депутатов пересекались где-то ранее и знали друг друга. Двери были открыты всегда для всех. Если у кого-то из коллег сложилось мнение, что со мной не выстроилась коммуникация, то я о нем не знаю и никогда публично не слышал…
