Боюсь, ничего не изменится: барнаульская медсестра о нападении и болях врачей

Буквально на днях в большинстве барнаульских сообществ в соцсетях разошлась публикация, посвященная наболевшей проблеме: безопасности работников медицины. Медсестра Анастасия Романова опубликовала на своей странице историю о нападении пациента в ковидном госпитале в краевой клинической больнице и о реакции правоохранительных органов, которая девушку совершенно не устроила. Чтобы узнать о произошедшем подробнее, корреспондент "Толка" связался с медиком и взял интервью о самом нападении и его последствиях.

– Когда и где произошел инцидент?

– Все произошло 2 октября около 7 часов утра. Пациент находился "на вязках" (то есть был привязан к кровати. – Прим. ред.), потому что раньше он мог подходить к лежачим пациентам, кормить их какой-то внебольничной едой и снимать с них памперсы.

Я заполняла больничные листы, и другая медсестра сообщила мне, что пациент каким-то образом отвязался, вышел из палаты и пошел в кабинет приема.

– Как пациенту удалось развязаться?

– По словам коллег, он якобы как-то разгрыз веревки зубами.

– Что можно сказать о пациенте? Наблюдалась ли за ним ранее агрессия?

– Это пожилой мужчина. До произошедшего о том, что он может на кого-то напасть, никто не знал, ничего подобного не наблюдалось. Никто не говорил мне: "Держись от него подальше, он может кинуться".

– Что произошло после того, как вам рассказали о "побеге"?

– Я пошла за пациентом: мало ли что он может с собой сделать. Увидела, что он пытается открыть окно. Оно защищенное, то есть его можно открыть только на проветривание. Пациент дергал за ручку окна, и я сказала ему, что так делать нельзя и ему нужно вернуться в палату.

Я закрыла окно и повернулась к пациенту, чтобы взять его под руку и увести в палату, но сделать этого я не успела: он резко схватил меня за шею и начал душить. Он что-то говорил, но я не помню, что именно. Для меня все осталось как в тумане, потому что я не могла поверить, что все это происходит на самом деле, а моя первая мысль была: "Что делать?".

Затем пациент схватил меня за волосы и потянул вниз. В этот момент я упала и подвернула ногу. В итоге я оказалась на полу, а он держал меня за волосы и таскал [по полу], как половую тряпку. Я начала кричать, из реанимации прибежала медсестра и попыталась его убрать, но ничего не вышло. Сбежался остальной персонал, примерно пять человек, они все пытались оттащить пациента, затем подбежали еще сотрудники, но он продолжал держать меня за волосы.

– Кто помог вам освободиться?

– Медбрат из "чистой зоны", то есть места отдыха медперсонала, проходил мимо и услышал, как я кричу. Он зашел и что-то сделал, правда, что именно, я не видела, и пациент меня отпустил. Как мне сказали потом, пациент после этого схватился за стул, то есть он мог и меня с легкостью им ударить по голове. После произошедшего я пошла в полицию и снимать побои.

– В какой отдел полиции вы обратились?

– Написала заявление в отделе полиции Центрального района на Интернациональной. Побои снимала на Чкалова [в краевом бюро судмедэкспертизы]. Когда я ждала результаты судмедэкспертизы, мне позвонила участковый: приезжайте, ознакамливайтесь [с ответом на заявление]. Там было написано, что пациент, грубо говоря, нанес мне слишком мало побоев и дело, как там выразились, пошло в отказное.

– Собираетесь ли вы как-то оспаривать решение полиции?

– Я направила обращение в прокуратуру, но уже две недели там полная тишина. Поэтому я и стараюсь хоть как-то продвинуть [информацию о произошедшем]. Я написала служебную записку, но для чего? Проведут проверку, но как не было законов для защиты медиков, так и не будет.

При этом претензий к работе полиции или судмедэкспертизы у меня нет. Просто у нас такие законы, которые не предусматривают защищенности. Кого-то обзовут – и это уже статья, кого-то изобьют – и ничего.

– Часто ли вам вообще приходится сталкиваться с агрессией пациентов? Обычно о чем-то подобном рассказывают, скорее, работники скорой помощи, а не госпиталей.

– Нет, по-моему, такое у нас в госпитале впервые. Хотя насчет краевой клинической больницы в целом одну похожую историю слышала: в каком-то из отделений пришел пьяный пациент и начал кидаться на медбрата.

– То есть это не частое явление?

– Нет, не частое. Гораздо чаще пациенты просто ведут себя как хотят, могут и "послать", но это уже другая история.

– А как ваши коллеги отреагировали на эту ситуацию?

– Все были в шоке.

– Как обстоят дела с безопасностью в краевой клинической больнице? Есть ли там охрана?

– Охрана есть. Она периодические проводит обходы по этажам, насколько я знаю, и дежурит у входа. Но опять-таки, посмотрите, если в отделении что-то случается, мне нужно добежать до телефона, вспомнить номер охраны, позвонить, и пока они придут [может пройти много времени].

Что было бы, если пациент сильнее пережал мне горло, я бы и закричать не смогла. А если бы взял нож и воткнул мне в спину? И получается, чтобы [в правоохранительных органах] завели дело, нужно чтобы тебя посильнее покалечили. Получается, как я и писала в посте, что мне могут каждый день на работе пощечины давать и это будет нормально.

– А была ли какая-то реакция со стороны семьи проблемного пациента?

– После инцидента у него взяли мазок. Он был отрицательным, и пациента направили в Алейскую ЦРБ, потому что он сам из Алейска. Потом оттуда направили домой. По словам участковой, [правоохранители] ездили к нему, семья в курсе ситуации, но связаться со мной или попросить прощения никто не пытался.

– Какого завершения истории вы бы хотели?

– Жалко девчонок-врачей, которые ходят по домам и на них могут в любой момент напасть. И непонятно, на кого надеяться.

Мне не нужны извинения от пациента. Я собираюсь дальше оставаться медработником, и мне нужна уверенность, что на работе я буду в безопасности, что ко мне не будут относиться как к груше. А я боюсь, что ничего не поменяется. Мне бы хотелось, чтобы власти обратили внимание, и мы придем к закону о том, чтобы медиков приравнять к полиции и соответствующим образом защищать.

Нужно отметить: как сообщили в пресс-службе ГУ МВД России по Алтайскому краю, в настоящее время проверка по факту причинения телесных повреждений медицинскому работнику продолжается.