"Меня все волнует": Александр Суриков о перспективах Алтая и притихшей политике
Время измеряется людьми, у каждого исторического этапа свои лица. В Алтайском крае 90-е и начало 2000-х неразрывно связаны с именем Александра Александровича Сурикова, первого избранного губернатора региона. Он участник бурной политической жизни и свидетель ее утихания. Он долгие годы представлял интересы России в Беларуси — стране, ставшей единственным союзником сегодня. Мы встретились с Александром Александровичем и поговорили о текущей ситуации в мире, об экономических проблемах региона и о предстоящих выборах губернатора Алтайского края.
Бурный мир, тихие регионы— Следите ли вы за событиями, происходящими в мире, в стране?
— Что происходит в мире, всем понятно. Мы наблюдаем процесс перехода к многополярному состоянию, чему активно сопротивляются США. После ухода с политической сцены Советского Союза им удалось установить однополярный порядок, мы видим, как из-за их диктаторства ряд стран теряют суверенитет. Но еще в 90-е было очевидно, что с исчезновением СССР в мире начались негативные изменения – появление единого гегемона. Поэтому для меня ничего удивительного не происходит, против нас боролись всегда: сразу после Великой Отечественной началась попытка стереть с карты Советский Союз, но поскольку открытое военное противостояние тогда было невозможно, они пошли другим путем, и, в конце концов, пришли – СССР развалился.
Будущие проблемы можно было предвидеть, но они игнорировались. Например, тема технологического отставания уже тогда, в 90-е, обсуждалась на разных уровнях: мы говорили, что существует риск, что нас отрежут от рынков, а в ответ слышали: "Да ну, вы что, мы теперь абсолютные члены демократического либерального мирового сообщества, никогда этого не случится". Многие политики считали, что США и Европа нас обнимут, приголубят, кормить будут ради того, что у нас демократия. Но они всегда были противниками России и СССР, они всегда были против того, чтобы наша страна претендовала на активное участие в мировой политике.
— И Вы никогда не были очарованы демократией?
— Нет. Это было больше похоже не на демократию, а на анархию. Никакая партия не признавала никакую власть.
— Любое событие имеет как минусы, так и плюсы — нет худа без добра. Что в тех событиях было позитивным?
— Есть худо без добра. Когда исчезает баланс сил и возникает диктат одной страны, то ничего хорошего и позитивного для мирового порядка не бывает.
— Как бы вы оценили текущую политическую ситуацию в нашем регионе?
— Что касается Алтайского края, то каких-то серьезных политических процессов я здесь не вижу, а вот за экономическими – слежу. Все происходящее меня волнует: я вырос здесь, видел, как край развивался, какие принимались управленческие решения, это не проходит мимо моего внимания.
— Политической жизни нет, а партии есть. Как же так?
— Политическая жизнь притихла в силу объективных обстоятельств — все сплотились вокруг действующей власти, все силы страны нацелены в одну патриотическую точку. Сегодня политика – удел не территорий, это зеркало федеральной политики. К тому же нынешние партии малочисленны и уже потому не могут быть какой-то существенной силой.
— В чем же тогда их смысл и предназначение?
— Мы – молодая страна, нам 30 лет, и партийная система только начинает выстраиваться. Еще рано говорить о том, что она стабилизировалась, все может измениться не один раз. Сейчас пока все держится на вертикали власти, а не на партиях.
— Алтайский край долгие годы называли "красным". Действительно, тогда были популярны идеи КПРФ?
— Не думаю, что поддержка компартии была основана на симпатиях к КПРФ, скорее всего это была реакция избирателей на политику Ельцина – народ ее отвергал. В этой борьбе объединяли усилия не только коммунисты, но и все нормальные люди. Быть "красным" регионом в те времена означало несогласие с доминирующей федеральной политикой.
— Главное политическое событие региона – грядущие губернаторские выборы. В разные периоды губернаторы избирались жителями или назначались законодательными властями. Какой формат вы считаете наиболее эффективным?
— Еще в 1995 году в уставе Алтайского края было написано, что глава избирается депутатами. Но тогда Конституционный суд признал эту запись не соответствующей демократическим принципам. Потом оказалось, что мы были правы – прямые выборы отменили. А потом опять вернули. Мне нравилось, когда председателя исполкома выбирали депутаты (правда, раньше их было значительно больше – 250 человек, а сегодня только 68). Конгломерат исполнительной и законодательной власти позволял депутатам спросить и с главы администрации, и с начальников управлений (тогда министерств еще не было) об исполнении задач – и это был правильный вариант.
— Что плохого в прямом голосовании?
— Популизм. Если кандидатов выдвигают только партии, то популизма можно избежать. Кандидат от партии проходит все необходимые фильтры, его взгляды ясны и понятны. Случайный человек – опасная вещь. Мы помним, как народный съезд, не разобравшись, избрал Горбачева, которого в силу существующей вертикали власти потом остановить не могли. Все дошло до того, что он попутал друзей и врагов.
— В чем, на ваш взгляд, особенность выборов 23-го года?
— В 2023 году пройдут выборы глав на 21 территории России (это не трогая тех, что недавно вошли в состав страны). Есть регионы где ситуация непростая, в том числе и у нас в крае. Снижается уровень жизни, это люди понимают, и как они проголосуют, непонятно. Да, явки на выборы местного самоуправления мизерные, но в выборах руководителя территории участвует больше избирателей. И с каким настроением они придут? Конечно, у партий есть проблемы преодоления муниципального фильтра – сегодня ни одна партия не может выдвинуть своего кандидата, кроме партии власти. Необходимо добирать голоса независимых депутатов. Если им это удастся, то борьба на губернаторских выборах в Алтайском крае может быть очень острой.
Зерно – растет, село – хиреет— Вы считаете, что на итоги выборов повлияет экономическая ситуация в крае?
— Что самое важное в жизни для любого человека? Безусловно, улучшение его социального положения, повышение благосостояния. Это главное. Все остальное – механизмы, средства достижения этой цели: и объемы производства в сельском хозяйстве и в промышленности и в других сферах. Но я смотрю на показатели нашего края за последние пять лет и вижу только ухудшение: снижение уровня жизни составляет примерно 12 процентов. Да, точечные достижения есть. Где-то урожай больше соберем, где-то промышленное производство подрастет на один-два процента, но в целом жизнь людей ухудшается.
— Очень часто проблемы, в которых упрекают губернаторов или мэров, находятся в — сфере федеральных властей…
— Действительно, что-то связано с действиями федеральных властей, с законодательством, но очень многое зависит от нас самих, от действий на местах. Наш президент, оценивая текущую ситуацию, говорит о необходимости переосмысления подходов к развитию, о том, что население мира растет, и надо обратить серьезное внимание на сельское хозяйство. Наш край вроде бы как-то на это реагирует – объемы производства зерна растут. Но сельское хозяйство — это не только зерно. Это еще и животноводство, овощеводство, другие отрасли. Это и укрепление села. У нас зерно растет, а село хиреет. Что с того, что создается одно предприятие, пусть даже на три тысячи голов и 160 рабочих мест. Деревня-то будет одна. Может быть, лучше дать по триста голов для десяти деревень? Основная наша проблема: в крае нет программы развития сельского хозяйства, направленной на укрепление базовых деревень. Чтобы не слова и декларации были, а реальные шаги, направленные на развитие сельского хозяйства, переработки, предприятий по производству сельхозтехники, инфраструктурных проектов.
Президент также обратил внимание, что сельское хозяйство должно развиваться совместно с машиностроением. А это же всегда наш "камень" был, мы его несли. В крае есть целая гамма заводов, но многие из них практически стоят. Нужно думать об их возрождении, занять определенную управленческую позицию и увеличивать производство сельскохозяйственной техники и оборудования.
— В одном из интервью вы говорили о краевом правительстве: "Нужна серьезная компетенция и управленческие навыки". Какая из администраций Алтайского края в большей мере соответствует этим требованиям?
— Я думаю, что администрация 70-80-х годов. Тогда во власть не могли прийти люди, не прошедшие определенных ступеней управления. Каждый управленец начинал с низшей инженерной должности после вуза или техникума и рос, набирался опыта до самых макушек. От рядовых агрономов, мастеров проходили весь путь. Стремительные карьерные скачки, не подкрепленные опытом работы, не добавляют компетентности, не формируют понимание, что надо делать.
— Имеет ли значение, откуда родом кандидат в губернаторы?
— Это вообще не проблема. Мы знаем примеры, когда люди, приехавшие из других регионов, эффективно управляли территориями. С 1985 года главой нашего края был Филипп Васильевич Попов из Кемерово. Он прошел все управленческие ступеньки – от мастера до председателя облисполкома. И он вполне вписался, хорошо работал здесь, хотя не наш, не алтайский.
— У каждого региона существуют какие-то свои "хронические боли", которые год за годом не удается излечить. Что это для Алтайского края?
— Дефицит собственной электроэнергии, он составляет 1500 МВт. Эта проблема тянется еще с советских времен, тогда пытались решить ее за счет строительства каскада Катунских ГЭС, но не получилось. У этой проблемы и сегодня нет решения, но ею необходимо заниматься: из-за санкционного давления нам необходимо увеличивать объемы производства, а для этого потребуется много энергии. Можно возобновить разговор с Республикой Алтай и частично реанимировать старый проект. Можно посмотреть на наши реки, где нет больших зон затопления, где нет поселений, подумать о малой атомной энергетики. Надо этим просто заниматься.
Постепенно, но решается проблема дорог: в опорную сеть попало 2 тысячи км трасс Алтайского края. Но всего их у нас 16 тысяч километров. Как удержать оставшиеся? Есть вопросы по строительству и ремонту дорог в небольшие населенные пункты – мы должны думать, как удержать их, хотя бы те, что идут до райцентров и сельсоветов.
— В период, когда губернатором края был Александр Карлин, в крае очень много говорили о туризме как одном из важнейших ресурсов региона. Вы согласны с точкой зрения, что эта отрасль может стать системообразующим проектом?
— Проекты развития туризма появились еще задолго до Карлина. Для чего мы это делали? Ради узнаваемости Алтайского края. В то время Новосибирск все знали, Кузбасс знали, а Барнаул — нет. Я считаю, что туризм как бизнес может и должен у нас существовать, но в понимаемых масштабах, не как системообразующий проект. В крае только четыре теплых месяца, нет моря, много комаров. Все это – большие ограничения. У нас богатая история горнозаводского дела, но это туризм на любителя, для тех, кто интересуется промышленностью Сибири. Большие возможности у санаторно-курортного лечения, у Белокурихи. Но говорить о том, то весь край станет Меккой турима, невозможно. Наше главное направление – это агропромышленный комплекс.
— Есть районы Алтайского края, которые вы бы назвали примером успешного развития?
— Внутри Алтайского края я бы никого не сравнивал, все "причесаны" под одну гребенку. Они сегодня даже не имеют информации о своих возможностях – нет районной статистики, на местах не могут определиться, что им делать и в каком направлении двигаться. Все плывет по течению, и в первую очередь идет вниз уровень жизни людей. Начинать надо с того, что дать возможность районам и городам как-то влиять на экономические процессы. Надо дать им больше полномочий, данных для аналитики и планирования. Целый ряд территорий этим занимается: Брянская, Воронежская, Ленинградская, Калужская, Самарская области, Татарстан, Башкирия. С Новосибирской областью мы были равные по объемам производства в 2000-х годах, теперь же отстаем почти в три раза. А все потому, что едем на волне, а надо самим нагонять волну развития.
Полезный опыт Беларуси— Вы много лет работали чрезвычайным и Полномочным послом РФ в Республике Беларусь. Сегодня эта страна остается одной из немногих дружественных России. Каков потенциал этого сотрудничества?
— Да, Беларусь – наш союзник, и это неслучайно. В начале 2000-х население этой страны делилось поровну в вопросе – жить с Европой или с Россией. Но уже к концу 2010-х 65 процентов хотело быть в союзе с Россией, и только 25 — с Европой. Почему так произошло? Наши страны проделали огромную совместную работу. Появились российские общества соотечественников, в том числе молодежные культурные центры. Проводили праздники, создавали спортивные секции. Вся российская культура выступала с концертами на центральных сценах Беларуси, при белорусских консерваториях и музыкальных училищах создали своих стипендиатов. Каждый год в Беларусь приезжают до 45 делегаций субъектов Федерации России, десятки городов и районов образовали побратимские связи.
— Но одной только культуры недостаточно…
— Конечно, кроме этого на территории Республики создано 2,5 тысячи совместных предприятий, а в России действует больше 1000 белорусских. Каждый год все наши министерства проводят совместные коллегии на предмет развития. Цены на газ мы удерживали ниже, чем европейские, цены на нефть равнялись ценам внутреннего рынка России. Построили за счет российских госкредитов атомную станцию. Ну и так далее. Вот это стало фундаментом того, что в 2020 году большинство белорусов поддержало Александра Лукашенко. Если бы мы также активно долгие годы сотрудничали с Украиной, то, может быть, все сложилось бы иначе.
— По соотношению сельского и городского населения Беларусь похожа на Алтайский край. Чему мы можем у них научиться?
— Хозяйствованию. У них есть программа строительства агрогородков. В Беларуси 21 тысяча деревень: около 4-х тысяч крупных, а остальные – небольшие. Белорусы определили эти крупные деревни местами, где люди будут жить веками, и направили на них основные усилия: создают сельхозпредприятия, рабочие места, предприятия по переработке, школы, больницы, магазины. Сети (газ, дороги) строит государство. Плюс жилье – дома отдают молодым специалистам в кредит под один процент. Если родился ребенок, ставка снижается до 0,5 процента, после второго кредит списывается. Программа работает долгие годы. За 12 лет, когда я там был, почти две тысячи деревень привели в порядок. В результате сельское население заякорилось, возросли объемы производства. Беларусь — сегодня единственная страна из бывших республик, которая превысила показания СССР по уровню сельхозпроизводства. Она теперь нам в Россию поставляет порядка 4 млн. тонн только молока.
— Какие возможности сотрудничества с Беларусью еще не использованы?
— Главное сейчас не снижать темпы сотрудничества. В Беларуси более развита микроэлектроника, сельхозмашиностроение — производят не только тракторы, но и зерновые и кормоуборочные машины, двигатели. Все это – ресурсы для взаимодействия. Должно быть так, чтобы проводились не только правительственные, но и межрегиональные встречи. Алтайский край далеко от Беларуси, но связи у нас есть. Белорусы очень ценят наши сорта твердой пшеницы, а алтайские аграрии нуждаются в их технике. Дикоросы, сельхозтехника и моторостроение – все это потенциал для симбиоза. Надо садиться и разбираться, где и как можно усилить в дальнейшем.
— В каких проектах вы сейчас участвуете?
— Консультирую людей, помогаю, когда обращаются. В Поспелихинском районе взял "под шефство" заброшенную деревню, бывший совхоз. Здесь живет 800 человек, помогли купить поголовье скота, заканчиваем строительство молокоперерабатывающего завода, ремонтируем школу, поставили напорную башню, купили оборудование в клуб – для людей это тоже важно. Хотим посмотреть, что получится. И работники находятся – люди хотят работать там, где живут, а не уезжать куда-то далеко на заработки. Расхожая мысль, что в деревне все пьяницы, – это полная глупость.
— Каким вам видится будущее?
— Ближайшее будущее связано с событиями в Украине. Посмотрим, чем закончится это противостояние, но я уверен, что все это должно вести к созданию многополярного мира, когда голос каждой страны будет как-то участвовать в мировой политике.
Александр Александрович Суриков – российский государственный деятель. С августа 1991 года – председатель Алтайского краевого Совета народных депутатов. В 1994 году его избрали председателем краевого Законодательного Собрания. Был избран Главой администрации (губернатором) Алтайского края в 1996 и 2000 годах; руководил регионом до 2004 года. Сенатор с 1993 по 2001 годы. Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Белоруссии в 2006–2018 годах.