Спасет лишь социализм: Анжелика Глазкова ответила на критику алтайских депутатов

26 ноября в завершение сессии Алтайского краевого заксобрания выступила депутат Госдумы Анжелика Глазкова, избранная от региона по списку КПРФ. Ее речь вызвала острую реакцию со стороны краевых парламентариев. Хотя, уверяет депутат, она лишь назвала самые острые проблемы региона, с которыми к ней пришли избиратели. "Они говорят, что и без меня всё знают. Но люди-то жалуются! И говорят, что, наконец, нашелся человек, который их выслушал". Анжелика Глазкова рассказала, в какие проблемы региона она уже вникла, почему ее изумила реакция алтайских депутатов и как она намерена работать дальше.

– Анжелика Егоровна, вы более двух месяцев представляете Алтайский край в Госдуме. Уже неделю работаете на территории региона, общались с избирателями. О каких самых острых проблемах вам сегодня рассказывают жители?

– Несмотря на то что в заксобрании я слышала выкрики, что и без меня всё знают, а мне бы нужно ехать в Москву, я действительно разобралась в нескольких проблемах Алтайского края. И попытаюсь их решить.

Первая проблема, конечно, дефицит угля для населения. Во-первых, само по себе позор уже то, что край так слабо газифицирован, в том числе и такие крупные города, как Славгород, Камень-на-Оби, Алейск и другие.

Во-вторых, уголь подорожал еще летом, и отпуск его сократился в июне. И проблему решать нужно было, конечно, уже тогда, а не когда за окном минус 10. Депутаты мне сказали: "Мы сейчас решаем". Но, извините, это Сибирь, а не центральная полоса России. Вы должны были еще летом не вылезать из министерских кабинетов в Москве и требовать ограничения экспорта топлива.

Жители Славгорода рассказали мне, что уголь покупают "с колес". Завтра – не дай бог – какой-то экстремальный мороз, а у нас нет запаса топлива? Вообще-то, за это может последовать и уголовная ответственность в отношении должностных лиц. Я работала в теплоэнергетике и знаю, насколько это серьезный вопрос и как важно формировать резервы заранее.

А что в АКЗС? Игорь Ильич Панарин докладывает, что нет с углем проблемы. Суслова Людмила Алексеевна сказала, что вопрос решается, посоветовала сходить к депутату Терентьеву. Его приемная рядом с нашей, я сходила. Нет депутата, хотя идет региональная неделя. Позвонила также помощнику Лоора. А она спрашивает, что именно я хотела. Да проблемы края сообща решать! Но куда-то уехал Лоор.

Я спрашивала людей, обращались ли они к депутатам от партии власти. А мне ответили, что я единственная, кто с ними общается, их принимает.

Скажем, тот же Лоор – представитель парламентской партии большинства. Почему он не поставил вопрос об ограничении экспорта угля, если знал, что происходит в крае? А его даже не было на сессии заксобрания. Если бы он был, он мог бы встать и сказать: "Анжелика Егоровна, критика правильная. Но я сделал первое, второе, третье". Но этого же нет.

Вторая проблема – запрет подворового забоя скота. Ко мне приходили несколько частных предпринимателей, которые и сами держат хозяйства, и скупают у населения мясо. Раньше люди забивали на подворьях животных, эти предприниматели скупали у них мясо и торговали на рынках. Сейчас они не могут забрать мясо на подворьях.

Это значит, что собственник должен привезти животных на бойню и либо вернуться назад, к предпринимателю, либо тому приехать к месту убоя. Это в любом случае куда более высокие затраты на логистику.

У фермеров есть конкретные предложения. Они считают, что не нужно строить большие убойные площадки, а нужно – мелкие и средние. Это требует меньших вложений, площадей, такие объекты быстрее возводятся. И дать на это время! Не так, что – бух! – запретили. Необходимо создать "дорожную карту" поэтапного перехода на новые условия.

Что сейчас происходит? В 12 районах края боен нет вообще, еще в нескольких забивают только КРС. А свинину куда? Например, предприниматель из Топчихинского района рассказал, что везти свинину придется за 100 км.

И, конечно, повысились цены на мясо, о чем я тоже сказала в АКЗС. А как они не повысятся, если транспортные расходы так возросли? И этот факт нужно признать, а не кричать и отправлять меня "плыть по Енисею". Друзья, решайте вопрос-то!

Мы выяснили, что еще и с юридической стороны не всё так гладко. Оказывается, есть письмо от управления ветеринарии края о запрете выдавать разрешительные документы на мясо со дворов – со ссылкой на письмо замминистра сельского хозяйства РФ. Есть также документ от полпреда президента по СФО, который тоже апеллирует к этому письму, которого мы, кстати, в открытом доступе не нашли.

Так вот полпред пишет, что обратился к губернатору края с просьбой о рассмотрении вопроса о продлении сроков на разрешение и оформление ветеринарных документов, полученных при убое во дворах, до конца 2022 года. А не с 1 ноября 2021 года! В проекте приказа минсельхоза РФ также стоит рекомендация о продлении сроков до сентября 2022 года.

Вы поймите, фермеры тоже понимают, что мир меняется и нужно переходить на новые форматы работы, не забивать скот на подворьях. Но делать это надо пошагово, с небольшими вложениями. Это же элементарно. Могут такой порядок предусмотреть те же депутаты заксобрания? Наверно, да. Почему критика посыпалась? Разве что не освистали меня.

Я в очередной раз поняла, насколько не нравится критика. Дескать, ничего говорить не надо, все сами с усами. Но люди-то говорят, что ничего не делается. У нас в общественной приемной дверь в эти дни просто не закрывалась.

Третья проблема – реорганизация онкодиспансера. Мы же знаем, что у нас обычно такие процессы, как бы их не называли власти, не связаны с увеличением сети медорганизаций. Идет, напротив, сокращение. Сейчас в онкодиспансере действует два отделения торакальной хирургии по 45 койко-мест, предлагается сделать одно на 50 койко-мест.

К нам приходил доктор Александр Григорьевич Агеев, показывал нам видео своих операций, у него большие заслуги. Ему предлагают покинуть отделение. Приходили также двое его пациентов: у одной женщины он брата спас, другой жизнь продлил. Обе со слезами говорили, что нельзя таких специалистов сокращать. Найдет он работу? Конечно. Но что получат жители края? На это сейчас не смотрят.

И что мне ответили на это в АКЗС? Что из края и будут уезжать специалисты, потому что в Москве зарплаты выше. Но Агеев сказал, что не хочет уезжать из Алтайского края. Это его родина: он тут родился, здесь его семья. Хотя у него друг – уникальный доктор – работает в Питере, и он ему уже давно предлагал переехать.

У него есть свои предложения – сделать два отделения по 30 коек, проводить ротацию кадров между поликлиникой и стационаром.

Мы были на приеме у министра здравоохранения края. Он сказал, что нет необходимости в таком объеме хирургического вмешательства, что нужно больше химиотерапии. А Агееву они предложили возглавить перспективное, на их взгляд, отделение телемедицины.

Я спросила, предлагали ли они такой вариант и другому доктору – Дегтяреву? Но министр ответил, что тот возглавит отделение торакальной хирургии, потому что делал большее число операций. Однако, на мой взгляд, нельзя принимать такие решения, исходя из сухой статистики. Я предложила им профессиональным сообществом обсудить этот вопрос. Ведь момент очень тонкий.

К тому же, вы знаете, весной был громкий судебный процесс, связанный с коррупцией при покупке препаратов как раз для онкодиспансера. Виновных посадили. И у людей вопросы возникают: а может быть, это звенья одной цепи? Мы не утверждаем этого. Но жители-то об этом задумываются. И мы спросили министра: "Зачем вам это нужно?"

На мой взгляд, проблему можно решить на уровне министра и губернатора. Но и мы тему не оставим, будем делать запросы в федеральный минздрав и в Росздравнадзор.

Четвертую проблему поставила перед нами жительница поселка Смоленское. Там здание автовокзала продали ритуальному агентству. А люди вынуждены обходиться без вокзала вообще – стоят на улице в снег, пургу, зной.

Раньше они приходили в помещение, где покупали билеты, смотрели расписание, могли подождать. А сейчас даже если автобус снимают с рейса, люди об этом не знают и продолжают его ждать или вынуждены идти на трассу за километр.

Я узнала, что было МУП, которое продали за долги, и здание автовокзала купила частная компания. Схема, в общем, традиционная для муниципального имущества. Но есть регионы, где удавалось его отстоять. В Комсомольске-на-Амуре так отстояли трамвайное предприятие.

Сейчас ждем ответы на запросы. А потом будем решать, что делать дальше. Может быть, имеет смысл построить новый вокзал? Как жителям-то быть в этой ситуации? Должно же быть транспортное сообщение. Край огромный, много людей живут на селе. Мы же не в США, где все ездят на автомобилях и автобус ходит раз в два часа.

По всей совокупности поступивших мне жалоб написала обращение в краевое управление по тарифам с просьбой меня принять: хочу получить разъяснения по тарифам на уголь, на тепло. Но мне ответили, чтобы я письменно прислала вопросы.

– Есть какой-то опыт, который вам понравился в крае?

– Я встретилась с прокурором края и с руководителем УФСИН. Я объехала несколько СИЗО и колоний. После вопиюще антигуманных событий в Саратове для меня это было важно. Очень конструктивно поработали.

Руководитель ФСИН сказал, что есть небольшое недофинансирование. Это видно. Скажем, там, где содержатся женщины, сделан прекрасный ремонт, в отличном состоянии места личной гигиены – всё чисто, аккуратно. А в местах содержания мужчин заметен недостаток средств: обшарпанные стены, сантехника требует замены.

Питание хорошее. Есть несколько видов производств. Люди проходят обучение, есть даже 32 человека, получающих высшее образование. Ведется воспитательная работа.

Ничего отрицательного не хочу сказать. Во всяком случае, пока, исходя из того, что сама увидела. Кстати, кто-то еще ездил вот так по колониям? Депутаты-то заксобрания изучали вопрос соблюдения прав человека?

Конечно, в колонии никто не скажет, что нарушаются его права. Но я сделала объявление, что у меня есть приемная в Барнауле на ул. Короленко, 73, родные могут обратиться по факту нарушений. Посмотрим, будет ли отклик. Если вдруг да, то буду доносить информацию, в том числе и до заксобрания. Нравится им это или нет. Да, буду жестко критиковать. Больше-то никто этого не делает.

– Почему вы решили выступить в АКЗС? Вам было важно донести что-то для депутатов? Какой была цель?

– Меня пригласили на сессию! У меня был официальный документ, который я предоставила в Госдуме, чтобы меня отпустили в регион. И, конечно, я захотела выступить. Что ж, я буду просто так сидеть и слушать? А выступить с чем? Сказать, что все молодцы? Наверно, это не то, что люди хотели бы услышать. Они хотят, чтобы их проблемы решались.

Я добавлю, что перед тем, как сюда ехать, я направила запросы в федеральный минсельхоз – по проблеме мяса. Я требовала предоставить мне письмо, которого нет в открытом доступе, предусмотреть федеральные ассигнования на строительство боен. Также направлено обращение премьер-министру Мишустину об ограничении экспорта угля. Что-то никто другой не написал! Я направила запрос в прокуратуру Алтайского края по поводу автовокзала, чтобы проверили законность реализации имущества. Губернатору я отправила письмо по поводу реорганизации онкодиспансера. И это было, подчеркиваю, до моего визита в регион, даже до приглашения на сессию.

Основной же посыл моего выступления на сессии состоял в том, что нас погубит капитализм. Ведь гораздо сложнее в экономике все спланировать, каждый винтик системы на место поставить. А в капитализме все просто – спрос рождает предложение. И что в итоге мы имеем? За границей спрос вырос – и всё повезли туда: уголь, металл, зерно. А то, что здесь люди без топлива сидят, никого не интересует. Причем для решения проблем включаются уже социалистические механизмы – ограничение вывоза, например.

И я сказала, что при капитализме всё так и будет продолжаться. А спасение страны – в социалистическом построении общества, в социальном государстве, где каждому гражданину гарантированы блага.

И что в итоге? Нас же еще обвинили в том, что мы промышленность развалили, Рубцовский тракторный завод. Хотя коммунисты уже 30 лет как не у власти.

Ответ мне часто на все выступления один: "А, это вы со своей политикой! Вы себе набираете политические очки". Да не нужны они мне! Я хочу просто, чтобы в Славгороде был уголь, а на рынке – мясо.

– Вы уже побывали в Топчихе. Планируете и дальше посещать территории края?

– Конечно. Мы и летом во время агитационного периода много проехали, но в основном западные районы. Теперь планируем и другие территории посетить. Ориентироваться будем на обращения, поступающие от избирателей.