"Он был очень видным": интервью Веры Бавариной через 16 лет после смерти мужа

22 февраля исполнилось 16 лет со дня гибели бывшего мэра Барнаула Владимира Баварина. Многие до сих пор считают его мудрым и любимым хозяином города. Но эту утрату ощутила не только краевая столица, но и семья Владимира Николаевича. О том, каким градоначальник был дома, как воспитывал дочерей и предчувствовал ли трагедию, читайте в эксклюзивном интервью "ТОЛКа" с его женой.

– Вера Алексеевна, со дня гибели Владимира Баварина прошло 16 лет. Как сейчас протекает ваша жизнь? Чем занимаетесь, как живете?

– Я сейчас живу своими детьми и внуками. Стараюсь им как можно больше помогать, что-то приготовить. Например, пельменей сама налеплю, тесто поставлю. Выращиваю рассаду. Сегодня мне вот надо сеять перцы и баклажаны.

– До сих пор ездите на вашу легендарную дачу в Бобровке?

– Нет, той дачи уже давно нет. Младшая дочь живет в частном доме и у нее там земельный участок. Там и разбиваем сад.

– Вспоминаете его часто?

– Конечно.

О молодости

– Вера Алексеевна, а как Вы познакомились с Владимиром Николаевичем?

– Познакомились мы в спортлагере в 1962 году в Бобровке. Он как раз окончил институт и приехал в лагерь. Мы уже встречались до этого в институте, однако внимание друг на друга не обращали. Но и в лагере мы особо не общались. У него была своя компания, у меня – своя. Потом уже встретились в городе и влюбились друг в друга. Два года мы дружили.

– Красиво Владимир Николаевич ухаживал за Вами?

– Да, очень красиво. В то время было очень сложно, конечно. Достатка у него не было. Он ходил подрабатывать на вокзал – разгружал вагоны. После этого водил меня в ресторан и дарил цветы.

– Чем он Вас покорил?

– Он был очень видный. Всегда уверенно держался и ко всем уверенно обращался. Он был парнем моего взгляда.

– А как он предложил Вам руку и сердце?

– Мы два года дружили, а потом поссорились и перестали общаться. Я с подругой ждала распределения. Мы решили ехать в Норильск. Нам тогда казалось, что это очень романтично и заманчиво. И вот я как-то случайно встретила его за пару дней до распределения. И мы тут же, в этот же день пошли в ЗАГС, он договорился, и мы во вторник поженились. В среду я пришла уже со штампом в паспорте. Свадьбы как таковой не было. Собрались только родственники и друзья – всего человек 15. Родители по-быстрому собрали стол дома.

– Вера Алексеевна, вспомните ваши первые годы в браке.

– Было очень трудно. В первое время жили у него. Владимир считал, что жена должна прийти к мужу. У них с мамой был одноэтажный дом без удобств и с печным отоплением на Гоголя, где они занимали маленькую комнатку. Кухня общая. Старшая сестра мужа к тому времени уже жила отдельно. Жили мы вместе с его мамой. Потом нам дали квартиру на Комсомольском проспекте как молодым специалистам.

 – Могу представить, какая это была радость…

– Это было счастье! Большое счастье! Квартира была двухкомнатная на пятом этаже с удобствами и центральным отоплением. Хотя летом там была жара невозможная, потому что крыша нагревалась, да солнце еще светило в окна. Было очень жарко. А когда шли дожди, вся вода текла в квартиру. Мы подставляли ведра. Было очень весело в этом отношении.

О семье

– Все, кто с ним где-либо работал, говорили, что он жуткий трудоголик. Даже пословица была, когда он был мэром: "Город просыпается – Баварин уже на работе, город засыпает – Баварин еще на работе". Вам, как жене, насколько было трудно смириться с таким графиком работы мужа?

– Я как-то сразу привыкла к этому и воспринимала нормально. Поэтому, наверное, мы и прожили долго. Если бы я начинала закатывать ему скандалы – это было бы, наверное, ни к чему. Мы бы тогда быстро расстались. Потому что он сразу, как только начал работать, дал понять, что работа для него на первом месте. Но и семью он тоже никогда не забывал. Во всяком случае, я всегда себя чувствовала именно замужем. Все проблемы, которые были у нас –  финансовые или бытовые, – все решал муж. Мне приходилось только быть при нем.

– Все равно тяжело одной, когда муж все время на работе? Двое детей…

– Да, двое детей. Мне иногда приходилось ходить в школу на оба родительских собрания одновременно. Сначала немного посижу у одной на собрании, потом иду ко второй. Потому что папе все время было некогда.

– А каким Владимир Николаевич был отцом?

– Он был очень строгим папой. Он считал, что надо воспитывать детей в строгости. Вот вспомнила сейчас выезды на дачу, когда дети еще ходили в детский сад.  В принципе, у нас в этом необходимости не было. Наши бабушка и дедушка сразу говорили, что посидят с детьми. Но Владимир был непреклонен и говорил: "Нет. Все едут, значит, и они поедут". У нас и Лена плакала там, и Таня. И никак они не хотели туда ехать. Потом та же самая картина повторялась со школьным лагерем. "Раз все едут, значит, наши тоже на один сезон в обязательном порядке поедут". Хотя Лена постарше уже была, она опекала Татьяну, но та все равно плакала в лагере. "Нет, пусть привыкают", – говорил он. Вот и весь ответ.

– Да, ваша дочь Елена тоже вспоминала о его строгости. Но вместе с тем она говорила, что он был очень ласковым отцом и с большим трепетом и нежностью относился к своей матери и сестре.

– Да, это правда. Его сестра была старше его на девять лет. И она у него была как вторая мама. Он к ней относился очень трепетно. 

Об отдыхе

– Вера Алексеевна, как в вашей семье проводили отпуск?

– Владимир очень любил отдыхать на Алтае. Не любил куда-то ездить. Мы ездили в Горный Алтай, Белокуриху, Курью, ездили в Змеиногорск, в Завьялово на соленые озера. Алтайский край мы проехали весь. У нас была лодка – сначала "Казанка", потом "Прогресс". Очень любили ездить по Оби. Каждые выходные и отпуск часто так проводили. Брали лодку, доплывали до острова, разбивали там палатки.

– Я очень много читала, что Владимир Николаевич был простым человеком и, даже будучи мэром, на работу ходил пешком и без охраны.

– Да, так и было. У него даже случай один был. Как-то подъехал к администрации в выходной день на своей "Ниве" – ему нужно было забрать какие-то документы с работы. Он приехал на машине, зашел в здание, потом вышел и направился к автомобилю. Тут к нему подошла молодая пара, и кто-то из них говорит: "Извините, вы же Баварин?". Он ответил – да. Затем девушка спрашивает: "Вот мы поспорили, вы или не вы. И если вы – мэр, то почему без охраны?". А Владимир отвечает: "Как нет охраны? Вон у меня сидит охранник" (показывает на нашего пса – эрдельтерьера Имирчика, который сидел на заднем сиденье машины и весь изошелся от лая). Вот и вся охрана.

О любви к Барнаулу

– Все говорили, что Владимир Баварин очень любил Барнаул…

– Да, очень любил. Он всегда говорил, что не состоит ни в какой политической партии, потому что является членом партии барнаульцев.

– Как Вы думаете, если бы сегодня он увидел Барнаул, то что бы он сказал? Понравилось бы ему, как изменился его город?

– Что-то бы понравилось, а что-то нет. Он очень переживал всегда за все скверы, которые вырубались. Например, когда убирали памятник Ленину на площади Октября, вырубили там все ели. Это бы он очень болезненно пережил. Вырубили ленточный бор. Можно сказать, что вырубили пол-леса. А все рубили и рубили. У меня каждый раз, когда еду мимо, просто сердце кровью обливается. Это же вообще достопримечательность города – ленточный бор. Владимир бы, конечно, боролся за него. Также сильно он переживал за сквер на пересечении проспекта Ленина и улицы Чкалова. Там раньше были деревья, работало кафе, собиралась молодежь. Он никому не разрешал его застраивать. А сейчас там располагается огромный торговый центр. Он очень любил природу. Владимир первым открыл лебедей, которые прилетают зимовать на озеро Светлое. Ему кто-то сказал о прилете птиц. Он тут же поехал туда, посмотрел и потом повез уже нас туда вместе со своим коллективом из администрации Барнаула. 

О привилегиях

 – Владимир Николаевич правил городом  в очень тяжелые времена. Вы, его семья, ощущали на себе какие-то косые взгляды, обсуждения?

– Да, время было очень тяжелое. Казна пустая. Мне иногда звонили, когда кому-то воду в городе отключали, и спрашивали: "У вас есть вода?". Я отвечаю: "Да, вроде есть". А женщина, звонившая мне, ответила: "А у нас нет воды". Ну что они хотели? Чтобы я им воду подвезла? Бывало такое. Когда Владимир приходил, я начинала возмущаться, что они звонят мне. А он всегда таких людей оправдывал. Говорил, что их можно понять, что им очень тяжело, когда нет воды. Моего возмущения он не понимал.

– Таких случаев много было?

– Много. Было время, когда ТЭЦ-2 плохо работала и было холодно в квартирах. У нас тоже дома было очень холодно. Мы ходили в теплых костюмах и спать ложились чуть ли не в шапках. Вот тогда ко мне пришла целая делегация женщин, чтобы проверить, как отапливают нашу квартиру. Хотели выяснить, так же, как у всех, или лучше. Я их всех запустила. Они посмотрели, что у нас тоже холодно. Я говорю им: "Как у нас может быть тепло, если у нас одна труба?". На что они мне ответили: "Может, вам тепло подают отдельно".  Но это было вначале. Потом все поняли, что мы живем в таких же условиях.

О гибели

– Вера Алексеевна, а у Вас или у Владимира Николаевича было предчувствие трагедии?

– Нас же за год до реальной трагедии уже "хоронили". Мы как раз отдыхали, и кто-то распустил слух, что мы разбились в ДТП. Причем точно так же – в Горном Алтае. И даже когда происшествие произошло на самом деле, секретарь Владимира Николаевича Зоя Павловна сначала не поверила в это. Ну а в первый раз слух прошел по всему городу. Владимир тогда сразу сказал, что эта информация просто так появиться не может. Это ведь нужно было кому-то ее распространить, об этом знал весь город. Это был именно преднамеренный слух. И, конечно же, после этого случая у нас остался нехороший осадок. Владимир Николаевич очень болезненно это все пережил. Да и мы все сильно переживали. И после этого он меня просил каждый раз смотреть в окно, через сколько времени он выйдет из подъезда, когда уходил из дома.

– Для чего?

– В подъезде проще убить. Он опасался.

– А у вас никаких предчувствий не было в тот день, когда вы вместе сели в машину?

– У меня не было никаких предчувствий. И еще получилось так, что мы сели в машину и забыли деньги с собой взять. Я возвращалась, чтобы взять с собой кошелек. А у него, наверное, было предчувствие. В последнее время он вообще один не любил оставаться. Как раз у нас была маленькая внучка, а дочь Лена поехала с подругой в санаторий, и я жила у них. А Владимир Николаевич жил дома один. И как-то я чувствовала по его голосу, что ему не совсем приятно находиться одному.  Наверное, у него было какое-то предчувствие. Еще получилось так, что у него умерла сестра за полгода до этого, а еще через пару месяцев – мама. И, конечно, у него все это вместе сложилось, настроение было не очень хорошее. Он все предчувствовал.

О чем еще говорили

– Владимир Николаевич был из простой семьи и сумел добиться очень многого. Благодаря каким качествам?

– Ну, во-первых, это трудолюбие и организованность. Он был очень организованным человеком. Под рукой у него всегда были ручка и блокнот. Мы едем куда-то с ним по городу, и он вдруг командует: "Пиши: на улице такой-то мусорка не вывезена". Или, например, столб заваливается или еще что-нибудь. Весь непорядок, который видел в городе, записывал себе в блокнот. А потом доставал этот блокнот и все на совещании выдавал. Просто так он по городу не ездил.

– А правда, что он каждый день очень рано вставал?

– Да. Выходной или нет, он вставал очень рано.

– Вы прожили вместе 39 лет. Расскажите, в чем секрет семейного счастья?

 – Мой муж всегда говорил: "Я воспитан, чтобы у меня была одна семья. Семья для меня все". Да, так оно и было. Ну и, наверное, моей мудрости хватило. Ведь многое зависит от женщины. В семье должно присутствовать уважение, порядок и любовь. А это все должна сохранять женщина. Мужчина должен быть главой семьи. Должен зарабатывать деньги и охранять свою семью.