"Не жду вдохновения, а работаю": Иван Ильющенко — о том, зачем ему именная галерея

Барнаульский художник Иван Ильющенко, работающий преимущественно в графике и аэрографике, открыл в апреле именную галерею в самом центре города. Сегодня он считается "модным". Его имя время от времени мелькает в СМИ как автора знаковых работ вроде мурала на общежитии АГАУ на пр. Красноармейском. Но известность и востребованность имеют и обратную сторону – оценки его творчества в сообществе неоднозначные. "Толк" поговорил с Иваном о том, в чем рецепт успеха "продающихся" картин, как он относится к зависти или критике коллег, есть ли в городе дефицит выставочных площадок и раздражает ли его то, что сегодня умение художника продвинуть себя в соцсетях порой преобладает над вкусом и профессионализмом.

Фактор личности и престижа

– Вы открыли первую именную галерею в Барнауле. При этом в последнее время идет процесс скорее обратный в краевой столице. Закрылись "Бандероль", "Зер гут", временно приостановила работу "Республика ИЗО". Вы оценивали риски? Почему все-таки решили открывать свое пространство?

– Конечно, оценивал. Но здесь важно понимать, что каждая галерея работает в своем формате и со своим подходом. Скажем, Анна Гудович, которая развивала "Зер гут", – архитектор-дизайнер. На площадке своей мастерской она организовала галерею – показывала, продавала людям работы художников. Вадим Климов [развивает "Республику ИЗО"] – не художник, но занимается организацией выставок.

Есть еще прекрасная галерея Щетинина Анатолия Прокофьевича. Они молодцы: выставки организуют, вход свободный. Но работа галереи "подпитывается" и продажей художественных материалов, и багетной мастерской.

У меня совсем другая история. Я рисую сам, создаю работы своими руками. Я не организатор, а художник. И эта галерея – мое пространство, которое будет представлять мое творчество. Мы решили рискнуть еще и потому, что такой практики, такого опыта в Барнауле вообще не было.

Обычно я работаю на больших холстах, в крупных форматах. Здесь [в галерее] их просто не разместить. Но у меня накопилось много материала в других жанрах. Мы с женой часто путешествуем, в это время нет возможности делать большие работы, но у меня всегда с собой блокнот, где я рисую совсем другие сюжеты в жанре графики. И люди проявляют большой интерес к ним, поэтому здесь они и представлены. Я надеюсь, что они будут как вызывать эстетический, образовательный интерес, так и находить свое место в домах людей.

– Есть мнение, что существуют художники, которые умеют "попадать" в интерес людей и, соответственно, успешно продавать свои картины. Хрестоматийный пример на алтайском рынке, наверно, работы Октября. Хотя есть, конечно, и другие. Но это удается не всем. От чего это зависит – что одни находят отклик, а другие нет?

– Здесь точного рецепта нет. Мне кажется, во-первых, многое зависит от самого художника, от силы его личности и его творчества. Во-вторых, есть и такой фактор, как мода на кого-то, желание обладать статусом. Объясню, что имею в виду.

Я часто занимаюсь росписью интерьеров. Когда я только начинал работать, то нередко в домах состоятельных собственников встречал работы Октября. Для самих владельцев это был вопрос престижа, если на работе стояла его подпись.

При этом все художники этой семьи действительно молодцы, творческие, каждый со своим художественным стилем. Но чтобы заслужить эту популярность, приходится делать вклад не только в творчество, но и в маркетинг. Сегодня это в принципе важный фактор продвижения художника, повышения узнаваемости его работ.

Про себя могу сказать, что я подхожу к творчеству с большой ответственностью, мне важно качество работы, но еще важнее – делать ее с какой-то позитивной энергией, с хорошим настроем. Замечаю, что какие-то из моих картин пользуются бОльшим спросом и вызывают больший интерес. Например, я люблю рисовать руки, есть большая серия работ с руками людей, которые дополнены предметами, характеризующими этого человека.

– Кстати, действительно, существуют какие-то сюжеты, темы, которые – художники уже знают – продаются лучше?

– Думаю, да, существуют. Причем в разное время это могут быть разные тренды. Скажем, было время, когда многие рисовали работы с античными скульптурами. Сейчас появилось невероятно много людей, которые предлагают нечто вроде поп-арта: краску намазал, тут же условно скульптуру Давида пририсовал или губы Мэрилин Монро – вот картина. Есть художники, которые подходят к этому очень талантливо, чувствуют этот стиль. Но есть и те, кто этими качествами не обладает, хотя даже такие работы покупают.

– Наверно, считают, что это в тренде.

– Возможно. Это личный выбор: нравится – пожалуйста. Но лично мне такое не интересно. Мне, как я уже говорил, нравится рисовать руки, фигуры женщин, где присутствует и закрытость, и обнаженность одновременно.

Сегодня в интернете можно посмотреть работы всех художников мира. И конечно, среди них есть те, кто рисует похожие сюжеты, кто фотографирует женщин в подобной стилистике. Но работ, похожих на мои, я не видел. И мне это приятно, это дает уверенность дальше двигаться именно в этом направлении, работать в этом стиле.

Я в свое время нарисовал картину с Давидом (на фото). Тогда он стал хитом — на него реагировали, его хотели. Но спустя пару лет я увидел, что один наш местный художник рисует очень похожие сюжеты. И всё, в тот момент я решил, что больше именно к этому сюжету больше обращаться не буду.

Недавно ко мне пришел заказчик и очень попросил что-то похожее. Я не повторяю свои собственные работы, даже самые успешные, поэтому предложил изменить концепцию работы, сделал эскиз. Он согласился.

В итоге я решил писать Зевса – мощного, с венком, с бородой, и попросил барнаульского скульптора Сергея Кульгачева выступить моделью. Он спрашивает: "Моделью кого?" Я говорю: "Зевса!" Это будет огромная картина, пронизанная символизмом, силой. И для меня это уже абсолютно другая работа, чем была с Давидом, несмотря на отсылку к мифологии.

Нужно больше Барнаула

– Это редкая история, когда заказчик абсолютно доверяет художнику.

– С одной стороны, да, и это очень классно. Но, с другой, начинающим художникам я всегда говорю, что к этому доверию нужно еще прийти. И это непросто. Это первый момент. А второй заключается в том, что спустя какое-то время я научился отказываться от заказов, которые мне не интересны с художественной точки зрения, и стал все свое время уделять только своему стилю, направлению. И сегодня люди, уже зная меня, приходят за конкретным результатом, который они четко представляют.

– А есть ли в целом в Барнауле культура заказчика? Есть ли потребность и привычка какого-то пула людей приобретать картины? Ведь это недешево. Кто эти покупатели?

– Мне сложно точно перечислить конкретные черты. Заказчики – абсолютно разные люди, с точки зрения и достатка, и возраста, и профессий. Но, опять же, я могу судить только по интересу к моему творчеству.

Вот недавно зашел в галерею парень, говорит: "Хочу, чтобы была картина в твоем стиле, но сдержанная, с моей дочерью". То есть ко мне обращаются с учетом моего стиля.

Хотя, конечно, есть и те, кто не знаком со мной в принципе. Заходят в галерею, рассматривают работы и узнают на них места, в которых бывали сами, как будто встречаются со старыми знакомыми. Возникает момент сопричастности. Меня это, кстати, привело к мысли, что надо больше работать с Барнаулом, если уж мы говорим о коммерческом потенциале галереи и ее месте в культурной жизни города. Часто спрашивают: "А Барнаул есть?" Есть, но немного. Буду пополнять коллекцию.

"Глухие" соцсети

– Галерея – офлайновый формат. При этом основное продвижение сегодня идет онлайн — чтобы успешно продавать работы, достаточно продвигать свои соцсети, сайт. Зачем тогда нужна стационарная площадка?

– Действительно, сегодня все искусство продвигается в основном онлайн. Картины, музыка, танцы, литература – всё там, и мы все – заложники продвижения себя через интернет. Мы заходим на страницу к музыканту или на стриминговый сервис и смотрим там, насколько он популярен. И, с одной стороны, это дает невероятные возможности. А с другой, это проблема, потому что есть очень много талантливых ребят, невероятных творческих людей, которые просто не могут "подружиться" с интернетом и онлайн-маркетингом. Это ведь не так-то и просто. Но и без этого сейчас уже никак.

Что касается офлайн-галереи. Это очень приятно, когда люди приходят, чтобы посмотреть картину не в телефоне или на мониторе, а в реальности. Это же совсем другое восприятие – можно совсем иначе почувствовать, ощутить работу, увидеть другие детали. Большинство людей заходит в галерею не благодаря рекламе в интернете, а из интереса к новой точке на карте города или просто увидев картины через окно.

– А вы сами уделяете большое внимание продвижению в соцсетях?

– Я, честно сказать, не умею. У меня они, считай, совсем "глухие", до популярности некоторых им далеко. Меня многие спрашивают: "Иван, ты столько всего делаешь. Почему не рассказываешь у себя на страницах? Просто выкладывай да и всё". А я так не могу. Если уж делать, то все хорошо, красиво, а не какие-то несформированные посты.

Я знаю, что есть художники, которые уделяют этому много внимания, и они себя чувствуют очень хорошо. Это действительно дает результат. Одно время поддерживать мою страницу мне помогала моя жена, целенаправленно вела аккаунт. И за пару месяцев мы получили хороший заказ из Швеции, серьезный – из Москвы. Так что – да, нужно развивать это направление.

Про злопыхателей и имя-бренд

– Вас не раздражает, что сейчас умение правильно продать свои работы нередко превалирует над их качеством, над профессионализмом?

– Сильно раздражает, но еще и удивляет и вызывает смех. Мы буквально несколько недель назад были в Петербурге, зашли в очень красивый ресторан. А там висят картины на стене – брызги краски, пролитая краска. К этому творчеству прикладывается разъяснительный буклет, в котором превозносится автор работ, а также говорится, что вот творчество Джексона Поллока приелось, а эта художница внесла совершенно новое. А Поллок между тем – талантливый художник, который первый эту технику использовал, он ее чувствовал, передавал смыслы. Мне кажется, так нельзя.

Но есть люди, которые это читают, верят и, наверное, покупают.

У меня обратная ситуация. Я не знаю, почему я так творю, почему я так рисую, не придумываю описание. Перед выставкой, когда выставлялись мои работы с обнаженными фигурами, я позвал в мастерскую своего коллегу, спросил, как он это видит. А он мне говорит: "Так это легко!" И начинает объяснять примерно так: смотри, у девушки торчит левая пятка, гуглим, что с этим связано, ага, это значит то-то, образ такой-то, это вот так-то связано с другой картиной. И он завязал воедино абсолютно все работы! И это как будто становится реальностью, хотя для меня внутри посыл был иной, который я даже себе не всегда могу объяснить.

Каждый видит в искусстве что-то свое, наверное, в этом и миссия искусства – давать возможность людям чувствовать, реагировать, рефлексировать.

– И тем не менее, несмотря на то, что у вас нет суперпродающих соцсетей, вы создали свой бренд и даже открыли именную галерею. Вы не сталкиваетесь с предубеждением против вас – дескать, много о себе возомнил?

– Сталкиваюсь постоянно. Мне кажется, я достаточно устойчив к таким моментам. Но, кстати, открытие галереи мне очень наглядно показало, как много вокруг меня таких мнений.

При этом я подчеркну, что гораздо больше классных и позитивных людей, которые приходят и говорят: "Иван, ты такой молодец, круто!" Вот один товарищ пришел, сказал: "Ты 20 лет уже пашешь. Что ты, не заслужил право открыть свою галерею?" Коллеги-художники поддержали идею именной галереи, и сразу все мнения злопыхателей становятся неважны.

Есть ведь такая категория людей, которые ждут вдохновения, знака, еще чего-то. А мне кажется, надо действовать и работать. Не ждать. Вот вы говорите про имя-бренд. Я всегда переживал и относился с вниманием к отзывам заказчиков о моей работе, к их требованиям, к качеству.

Вот попросили, допустим, расписать стену в ресторане к его открытию. Заказчику нет дела, есть у меня вдохновение или нет, болит ли у меня голова или другие трудности. Я соблюдаю дедлайны, переживаю за результат. Моя задача – оправдать ожидания, удивить, порадовать. И люди передают меня "из рук в руки". Наверно, так и формируется бренд.

О роли "Аз.Арта"

– Вопрос про популярность искусства в Барнауле. В позапрошлом году в городе проходила выставка "Аз.Арт". Она стала явлением. Вдруг и внезапно на выставку пошли десятки тысяч горожан. Почему, на ваш взгляд?

– Почему вы считаете, что вдруг и внезапно?

– Средняя посещаемость других выставок в городе и информационный резонанс были, мне кажется, несопоставимы. Плюс большой поток молодежи. И я точно знаю, что среди них были те, кто, может, и вовсе не увлекается искусством, но шли на выставку, чтобы быть в тренде.

– Думаю, несколько факторов сошлось. Во-первых, была тщательная организация и серьезная кампания по продвижению, тем более выставка проходит уже несколько лет подряд. Во-вторых, очень удобное место – туда было легко и удобно прийти. В-третьих, фактор неожиданности: вроде бы выставка, а на такой огромной площади – во Дворце спорта, который мы знаем по массовым мероприятиям других форматов.

Еще один важный фактор – "Аз.Арт" организовывает Николай Сергеевич Зайков, мой учитель. Он действительно большой профессионал, которого уважает художественное сообщество, любят все студенты, мне кажется. Строгий, но к нему все тянутся.

– То есть и здесь фактор человека, который не про ожидание вдохновения, а про работу и действие.

– Да, сильная личность организатора. Зайков всегда говорит, что вдохновения не существует, надо работать, делать самому, тогда будет хорошо.

Кстати, я могу сказать, что и моя галерея появилась во многом благодаря "Аз.Арту". Я приходил к Николаю Сергеевичу в мастерскую — и настолько вдохновлялся, мне так нравилась вся эта атмосфера. И я как-то попросил у Зайкова разрешения нарисовать его руки, это было в 2015 году. Нарисовал и принес работу на "Аз.Арт". И она победила – взяла все призы, даже выставлялась потом в Третьяковской галерее на молодежной выставке.

Вот с того момента я стал рисовать такие вещи. А через два года снова участвовал в "Аз.Арте" – с "Давидом". Эта работа заняла второе место. То есть не в последнюю очередь я состоялся благодаря "Аз.Арту".

Катастрофа с площадками

– На ваш взгляд, имеет значение качество и количество площадок — частных или государственных — для развития искусства и продвижения художников в Барнауле?

– Очень большое. Маленький пример: вот я открыл свою галерею — мне чуть ли не каждый день звонят и спрашивают, а можно ли будет у меня выставиться. Очень много людей, которые бы хотели выставляться, но площадок катастрофически не хватает. "Республика ИЗО", знаю, дает такую возможность. "Бандероль" многим помогла, и моя первая персональная выставка там проходила. Но некоторые галереи закрываются или перепрофилируются.

Галерея Щетинина тоже не может полностью закрыть эту потребность. Плюс она преимущественно выбирает художников уже с каким-то уровнем. Вряд ли туда каждый желающий может прийти. И что остается?

– Государственные, городские площадки.

– Да. Но, скажем, городские музеи совсем начинающих художников не будут выставлять. Иногда проводят какие-то групповые выставки работ малоизвестных авторов, но это редкость. Плюс у музея "Город" есть программное расписание, которое составлено на год вперед. Если художник хочет что-то сделать здесь и сейчас, то найти площадку почти невозможно.

Хотя, если проявить фантазию, можно, наверно, придумать варианты. Недавно разговаривали с Максимом Наземцевым [известный в Барнауле фотограф, фотохудожник]. Мне очень нравится его творчество, его вкус, стиль. И он предложил сделать какой-то совместный проект — не просто его и мои работы отдельно, а коллаборацию. Уже есть идея, концепция, мы рассматриваем несколько вариантов площадок.

Появилась мысль организовать выставку, условно говоря, на стройке, то есть в здании, которое уже построено, но еще не обжито или идет ремонт. Причем выставку короткую, яркую — дня четыре. Додумываем идею, если все получится – а оно получится, – в сентябре проведем.