Большие мальчики. Кризисный центр для мужчин – о травмах и заботах сильной половины

Общий тренд на психпросвет стал активнее проявляться и в работе краевого кризисного центра для мужчин: ежегодно здесь консультируют более 2 тыс. человек, и число тех, кто готов просить о помощи и не считать это проявлением слабости, только растет. В центр активно обращаются после боевых действий, при разводе, репродуктивном выборе и для поиска своего "я" – этот запрос психологи называют в числе самых популярных. Значимой остается тема страхов и тревожности, с которой чаще стали приходить мальчики и юноши. Центр работает и с самыми тяжелыми случаями, включая сексуализированное насилие над детьми.

О "лицах" мужского кризиса "Толк" поговорил с директором учреждения Ларисой Эдоковой.

"Лучше к психологу, чем в петлю"

– Лариса Александровна, если судить по вашему сайту, в составе коллектива мужского кризисного центра преобладают женщины. С чем это связано: мужчины-психологи и мужчины-специалисты по социальной работе в дефиците?

– Хороший вопрос – его довольно-таки часто нам задают журналисты. Действительно, в профессию направленности "человек-человек" чаще приходят представители прекрасного пола. Возможно, это связано с определенными установками в обществе, возможно, с тем, что женщины более эмпатичны. Есть и роль оплаты труда: в обществе сложился давний стереотип о том, что мужчина должен много зарабатывать, чтобы содержать семью, а наши профессии не всегда дают такую возможность, к сожалению.

Но следует отметить, что в последнее время наблюдается рост интереса мужчин к социальным профессиям. И в нашем центре тоже работают мужчины-психологи. Есть клиенты, которые однозначно говорят, что им нужен специалист-женщина, и таких большинство, а бывает наоборот. Чаще всего это случается, если к нам обращается подросток – по вопросам, связанным с половым воспитанием, созреванием. У нас три психолога и один специалист по социальной работе – мужчины, это не так уж и мало.

– Существует устойчивый стереотип, что мужчины и психология – две непересекающиеся прямые. А о чем говорит ваш опыт? Насколько охотнее представители сильного пола стали обращаться за поддержкой?

– Это спорное утверждение: если обратиться к истории возникновения и развития психологии, то можно четко увидеть значительный интерес и вклад именно мужчин. В современном мире их критическое, рациональное мышление позволяет разумно подходить к вопросам получения психологической помощи.

Бытующее в прошлом мнение "Ты что, больной, к психологу идти?" утрачивает силу, так как результат работы с психологом во многом улучшает качество жизни не только самого мужчины, но и его семьи, ближайшего окружения. И порой тезис "лучше к психологу, чем в петлю или бутылку" показывает, что ценности, определяющие жизнь мужчины, смещены в сторону психологического и физического здоровья, значимости качественной и счастливой жизни.

Зачастую можно слышать вопрос о нашем центре "И что, мужчины к вам ходят?" Ходят! Мужчине важнее получить высокопрофессиональную, компетентную поддержку, а не размениваться на "кухонных советчиков", ведь ситуации, с которыми к нам обращаются, очень индивидуальны, и их разрешение не имеет общих стратегий. И только специалист-психолог совместно с клиентом могут подобрать тот путь, который будет самым верным и эффективным.

– С какими проблемами приходят чаще всего? Есть ли у ваших клиентов какие-то общие характерные черты?

– Мне бы хотелось, чтобы вы понимали, что каждый, кто приходит к нам, – наша наивысшая ценность, и говорить о его "усредненности" некорректно.

Следует сделать акцент на том, что посещение нашего центра носит глубоко конфиденциальный характер, поэтому всё, что происходит на консультации, сохраняется в профессиональной тайне. Для нас очень значимо создать атмосферу безопасности.

Если говорить о вопросах, по которым к нам обращаются, то их можно условно объединить в группы. Прежде всего это поиск собственного "я": поиск смыслов, ценностей, интересов, собственной уникальности, определение личных границ и ресурсов развития. Если говорить подробнее, то причинами обращения могут стать ситуации семейного кризиса и развода, возрастные и экзистенциальные кризисы, кризис утраты. Есть тема репродуктивного выбора, переживания последствий участия в боевых действиях.

Следующая группа – стратегии и тактики выстраивания коммуникации с семьей, коллегами, обществом, миром.

Для подростков наибольшее значение имеют вопросы социализации и самоопределения, взаимоотношений со сверстниками и первые чувства.

"Я – абьюзер"

– Когда мы говорим про женский кризисный центр, то первая ассоциация, которая возникает, – это семейное насилие. Действительно, со статистикой не поспоришь – чаще всего ему подвергаются именно женщины, но у любого правила есть исключения. Как часто в практике вашего центра встречаются мужчины, физически пострадавшие от своих партнерш?

– У нас несколько лет назад была неудавшаяся попытка сотрудничества с телеканалом "НТВ". Достаточно тактично была сформулирована тема, мы согласились, но потом дошло до того, что им нужен был мужчина, который бы рассказал, что его бьет жена. И мы отказались от участия в этом сюжете, потому что нужно уважительно относиться к нашим клиентам и не потерять их доверие. Женщинам об этом говорить легче. А мужчине признать свою слабость – это удар по самолюбию.

В практике нашего учреждения редко, но бывают такие случаи, когда мужчина тоже является пострадавшим от физического насилия. Но, как правило, это ситуации обоюдного абьюза – когда в системе не совсем здоровых семейных отношений насилие происходит как со стороны мужа, так и со стороны жены. В таком случае мы работаем комплексно и помогаем паре выработать здоровую модель отношений – в нашей практике уже немало удачных кейсов.

– А если "перевернуть" ситуацию – мужчина пришел к вам и признался, что он абьюзер. Как часто такое бывает и как ему помочь?

– Такие случаи тоже были – когда реально мужчина приходил и говорил: помогите мне, я понимаю, что "перегибаю". Мировая практика говорит, что с такими мужчинами в основном работают методами принудительной терапии – когда сама женщина обращается, например, в правоохранительные органы. Мы работаем на принципах добровольного обращения.

Психологическая работа с такими мужчинами включает помощь, прежде всего направленную на осознание своих эмоций, совладание с ними способами безопасного выражения, на повышение навыков контроля за своим поведением и снижение агрессии. У нас работают несколько специалистов в этом направлении, которые проходили специальное обучение.

Мы четко разграничиваем ту помощь, которую мы можем оказать. И если специалист, чаще всего это клинический психолог, видит, что необходима также медицинская корректировка, мы обязательно направляем мужчину к психотерапевту, который может добавить медикаментозную терапию.

Двойные стандарты и "однополые семьи"

– Роль женщины в современном мире довольно многогранна: нам нужно быть "спортсменками, комсомолками, красавицами" – успевать заниматься семьей, работой, спортом, хобби т. д. А как с мужчинами? Насколько изменился их вес в обществе? Стало ли больше морального груза?

– Современные мужчины, как и женщины, сталкиваются с возросшими социальными ожиданиями, но их трансформация менее заметна. Если раньше от мужчины требовалось быть добытчиком, защитником и "крепким плечом", то сегодня к этому добавились ожидания эмоциональной открытости, активного участия в воспитании детей, заботы о внешности и даже успешности в хобби.

Моральный груз действительно увеличился. Мужчины испытывают давление из-за двойных стандартов: общество по-прежнему ждет от них силы и устойчивости, но одновременно критикует за недостаток эмоциональности. Давят и экономические вызовы: нестабильность на рынке труда, необходимость конкурировать не только с мужчинами, но и с женщинами в профессиональной сфере. Есть давление семейных ролей: если мужчина выбирает роль "домохозяина" или уделяет больше времени детям, это часто воспринимается неоднозначно.

При этом поддержка мужчин отстает. Они реже обращаются за психологической помощью, боятся показаться слабыми. Наш центр как раз работает над тем, чтобы изменить эту ситуацию: помогаем мужчинам адаптироваться к новым реалиям без ущерба для ментального здоровья.

Если подытожить: вес мужчин в обществе не уменьшился, но нагрузка стала сложнее и менее очевидной. Важно говорить об этом открыто.

– А как вам кажется, влияет ли на все описанное "женское" воспитание? Не секрет, что у нас многие дети растут в "однополых" семьях – мама+бабушка.

– Да, это действительно серьезный вопрос. У матери и отца разные подходы к воспитанию, и ребенку для гармоничного развития нужен баланс между ними. К сожалению, в семьях, где мальчика воспитывают без отца, часто возникают две крайности.

Первая – когда женщина, оставшись без мужской поддержки, неосознанно переносит на сына часть эмоциональной нагрузки, как если бы он был взрослым мужчиной. В таких случаях мальчики слишком рано взрослеют, беря на себя не свойственные их возрасту обязанности.

Вторая крайность – гиперопека. Женщина, пытаясь компенсировать отсутствие отца, окружает сына чрезмерной заботой, лишая его самостоятельности. В результате вырастают мужчины, которые не умеют принимать решения и зависят от матери даже во взрослом возрасте.

У нас, например, нередки случаи, когда звонят мамы с просьбой: "Запишите моего сына на консультацию". Спрашиваем: "Сколько ему лет?" Оказывается, 35 или 40. И сразу возникает вопрос: "А почему он сам не может обратиться?" Такая "забота" часто оборачивается медвежьей услугой.

Конечно, мы не можем заменить отца, но можем скорректировать подход к воспитанию. Важно, чтобы мальчик вырос самостоятельным, а не "маменькиным сынком". Раньше у нас была специальная группа для мам, воспитывающих сыновей без мужской поддержки. Сейчас ее нет, но работает школа родительства – трехмесячный курс с еженедельными занятиями по пятницам. Приходить могут и мамы, и папы, что очень полезно для формирования здоровой семейной модели.

– А как помогаете отцам-одиночкам?

– Действительно, в нашем центре всегда находят поддержку отцы, самостоятельно воспитывающие детей, – это огромная ответственность, так как они выполняют роль и мамы, и папы, и поэтому им нужны значительные ресурсы, которые мы стараемся расширять. У нас есть группа "Ух ты, папа", куда как раз в основном приходят такие мужчины. Есть проект "Семейный квартирник", где в игровой форме наши психологи обучают мужчин взаимодействовать со своими детьми. У нас имеется много тематических настольных игр, специального оборудования, с помощью которых "проигрываются" разные роли.

Мы вообще за семейно ориентированный подход, семьесберегающие технологии, и поэтому у нас очень много тренинговых групп, клубных форм работы, где активными участниками являются родители. Например, мы уже на протяжении 5 лет реализуем онлайн-проект "Школа добрых мам и пап". Мы единственные пока в Алтайском крае работаем по франшизе "Азбука счастливой семьи". У нас в Центре два сертифицированных лидера школы родительства, которые уже обучили несколько потоков родителей. Важно, чтобы родители осознанно подходили к своей миссии, ведь ни для кого не секрет, что наше завтра – в руках наших детей.

Есть группа "Головоломка", которую мы тоже несколько лет реализуем в онлайн-формате – начали в период пандемии, и она так и осталась востребованной. Это группа для родителей по развитию эмоционального интеллекта.

На самом деле проблема, которую мы уже давно заметили, – мужчины не умеют быть отцами, их никто этому не учит. Если у него были братья и сестры, то, может, он и справится, а если он был один в семье, у него случаются затруднения – к нам часто с этими вопросами приходят.

Тревожные подростки

– Действительно, будущее мужчины во многом закладывается в детстве. Расскажите поподробнее, как ваши специалисты работают с мальчиками, подростками?

– Как и в случае со взрослыми, у нас есть индивидуальное консультирование и множество разных реабилитационных групп, в том числе для несовершеннолетних мальчиков и подростков. Их достаточно много, и они функционируют в различных направлениях: "Уверенный Я", "Фантастикум", "PRO движение", "Бумеранг добра", "Откуда я родом", "Игрополис", "Умникум", "Школа безопасности".

Например, группа "Уверенный Я" реализуется на базе колледжей. Мы помогаем парням работать со страхами и повышенной тревожностью. Кстати, у подростков и молодежи это прямо бич какой-то – опять же из-за завышенных ожиданий, желания чего-то достичь, что не всегда получается.

У нас за весь летний период открывается 9 реабилитационных групп для разного возраста, по разным программам с познавательным уклоном. Специалисты их тщательно разрабатывают, наполняют краеведческим элементом. В каждой группе 10 человек, и за лето у нас успевают пройти программу 90 ребят – полностью на безвозмездной основе.

Еще одна важная для нас категория несовершеннолетних – это дети, которые переживают психоэмоциональную травму. Поначалу это была группа для детей участников СВО, а потом она несколько видоизменилась: мы также работаем с теми, кто пережил утрату родителей, буллинг в школе и так далее.

Помещений нам не всегда хватает, поэтому мы очень много бываем на выездах, в частности, в колледжах.Часть нашей работы проходит непосредственно в медицинских учреждениях – именно там ребята особенно нуждаются в психологической помощи. Наши специалисты проводят с ними занятия, направленные на снижение тревожности и эмоционального напряжения. Ведь болезнь, лечение или реабилитация – это всегда стресс, и наша задача – помочь детям легче пройти этот период.

Вообще дети попадают к нам разными путями: кого-то приводят родители, кого-то направляют из комиссии по делам несовершеннолетних. Например, у нас есть так называемая зеленая комната – специально оборудованное помещение, где в присутствии психолога следователь опрашивает ребенка, пострадавшего от жестокого обращения, либо чаще всего – от сексуализированного насилия. Там ведется видеозапись, которая затем может быть предъявлена суду, чтобы мальчика потом 10 раз, как говорится, не травмировать этими расспросами.

"Это самые тяжелые случаи"

– Спасибо, что затронули эту крайне болезненную тему, которую нечасто обсуждают публично. Как часто мальчики становятся жертвой надругательств? И кто совершает такие злодеяния?

– В последнее время очень часто такое происходит именно в отношении мальчиков – со стороны близких, членов семьи, педагогов. Эти случаи становятся известны, и к нам направляют пострадавших. Причем бывали ситуации, когда к нам направляли и ребенка, который пострадал, и ребенка, который осуществлял эти действия. Бывает, что это происходит в одной семье, когда старшие совершают насилие по отношению к младшим.

Это очень сложно пережить. Иногда мальчик готов заговорить, потому что в себе держать это очень сложно. Хотя некоторые молчат годами: бывает, выясняется, что еще три года назад ребенок испытал сексуализированное насилие. Многие все-таки зависят от общественного мнения – даже для некоторых родителей оно является более важным, нежели то, чтобы ребенок получил помощь и не страдал. Поэтому в таких ситуациях важно работать и со взрослыми.

Это самые сложные, тяжелые случаи в работе для наших психологов. Все остальное как-то можно "пропустить", пережить. Для того чтобы наши специалисты могли нормально себя чувствовать и работать, каждый месяц у нас проводятся супервизии.

Детский телефон доверия кризисного центра для мужчин – 8-800-2000-122 Вместо послесловия

– Чего хотят мужчины?

– Хороший вопрос, но риторический. Мы, кстати, призадумались и даже решили провести на эту тему исследование. Мы тесно сотрудничаем с АлтГУ и РАНХиГС – у нас студенты пишут разные работы, и под каким-нибудь "соусом" мы как раз можем подготовить такую аналитику.

А вообще для того, чтобы и мы, и мужчины поняли, чего же они на самом деле хотят, у нас в этом году запущен новый проект мужской клуб "Простые решения". Здесь можно как раз и почувствовать поддержку, найти ответы на вопросы, обрести друзей, взглянуть на свои проблемы через "глаза" других мужчин. Ну и работать над тем, чтобы построить гармоничные отношения в паре, в ближайшем окружении и так далее.

На первое "заседание" этого клуба в январе пришло всего пять человек. Мы, конечно, немного расстроились, но сейчас уже состоялось пять встреч, и мы смотрим, как "заходит" эта идея. Помимо наших психологов, мы привлекаем еще узких специалистов извне – например, одну из встреч мы посвятили теме мужского здоровья, пригласив очень классного специалиста-уролога. В мае у нас было заседание про взаимоотношения мужчины и женщины, которое тоже прошло на "ура". Мы стараемся затрагивать вопросы, которые реально интересны мужчинам, но которые, может быть, они стесняются озвучить. Мы гордимся тем, что смогли создать доверительные отношения, что мужчины раскрываются и реально говорят о том, чего они хотят.

А чего они хотят? Для большинства из них на первом месте все-таки стоит самореализация. Ко мне, например, приходил мужчина вот с такой историей: когда начались санкции и в некоторых европейских странах закрывались фирмы, в которых работали наши соотечественники, его "попросили" с работы, и он вернулся в Россию. Там он хорошо зарабатывал, а тут погрузился в кризис. А пришел он к нам потому, что они с супругой были на грани развода, начались проблемы в семейной жизни – то есть "пробоины" пошли по всем фронтам.

Любовь, семья, дети – это все важно, но если мужчина не будет чувствовать себя реализованным в обществе, в своей профессии, то он не будет счастливым и удовлетворенным.

Мы как учреждение, работающее с мужчинами, можем от себя лишь добавить, что мы поддерживаем тех, на ком держится мир.