"Село скоро крякнет". Как алтайский фермер работает в "рискованной" сухой степи

Алтайский фермер Владимир Киргинцев уже 27 лет работает в крестьянско-фермерском хозяйстве, причем все это время — в зоне рискованного земледелия, в Михайловском районе. Засухи, подобные той, что случилась в этом году, для степей — обыденное дело. Глава КФХ рассказал "Толку", как справляется с хозяйством, чего сейчас стоит работа на земле и почему ему некому оставить свой бизнес.

"Подсолнух вылезет всегда"

Владимир Киргинцев основал КФХ в 1993 году вместе с еще пятью сельчанами.

"Работали сами: я на комбайне, другой на току и так далее. Со временем разделились, взяли наемных работников", — говорит фермер.

В Михайловском районе чаще всего сеют подсолнечник и пшеницу — то, что выживает. У фермера 1,5 тыс. га земли, из них 1 тыс. га — пшеница, и 400 га — подсолнечник. Средняя урожайность пшеницы — 11 центнеров с гектара.

"Я когда-то экспериментировал с гречкой, горохом. И отказался от этой затеи — невыгодно. Этим растениям влага нужна, а в наших краях влажные года — редкость. В прошлом можно было гречку сеять, погода позволяла. Но не стал рисковать.

А вот подсолнечник вылезет всегда. В этом году после посадки как раз дождь прошел, всходы были отличные. А потом засуха. Сейчас подсолнухи стоят слабенькие", — говорит Владимир Киргинцев.

Поливать поля в Михайловском районе невыгодно: рек рядом с сельхозугодьями нет. Воду нужно качать из скважины, что обернется затратами на электроэнергию. Поэтому и надеются только на погоду.

"Киловатт стоит 6,5 рублей. Государство эти затраты не возмещает", — объясняет фермер.

"Люди бросают поля"

Киргинцев говорит, что в целом урожай в этом году выстоял — "бывало и хуже":

"Но все равно я соберу меньше на 2-3 центнера с гектара. У нас еще более-менее нормально, а вот в Ключевском, Кулундинском, Бурлинском районах вообще тяжелая ситуация. Люди бросают поля, потому что в лучшем случае центнер соберут с гектара, не больше. Многие подали площади на списание".

Урожай фермер не страхует — лет 10 назад пробовал, но фирма обанкротилась, и больше никто из страховщиков ему услуги не предлагал.

"Да и лишних денег нет. Застрахуешь и будешь думать: "А может, зря?" Надеемся же на лучшее. Сверяемся с таблицей Дьякова — правда, совпадает не всегда".

Никаких выплат из-за засухи КФХ Киргинцева в этом году не получит, так как не подает на списание площади. И режим ЧС на это не влияет. Но при этом Владимир надеется, что выйдет в плюс — стоимость пшеницы повысилась. В прошлом году сдавали по 5-6 тыс. рублей за тонну, а сейчас цена держится около 12 тысяч.

Спас Казахстан

Последние два года большую часть урожая Киргинцева забирают покупатели из Казахстана:

"Они сами на меня выходят и почти всю пшеницу выкупают. Если бы в прошлом году они не забирали, мы бы до марта не сдали ничего. Здесь никому не надо было. А в этом году много звонков от наших — видимо, дефицит ощутился. В основном это барнаульские предприятия — маслоперерабатывающие заводы, мельницы. Конечно, перекупщиков много — через Барнаул товар может в тот же Казахстан уйти".

Патриот поневоле

В этом году в районе, как и во всем крае, посевная началась на две недели раньше. Собирают тоже раньше обычного: в начале сентября КФХ Киргинцева обычно только начинало уборку пшеницы, а в этом году к этому времени большую часть полей уже убрали.

"У меня четыре наемных работника, плюс летом я нанимаю еще двоих — они работают на току, веют пшеницу и семечки. Вся техника — наша, советская. Два ХТЗ, три МТЗ, три комбайна, сеялки, веялки, культиваторы, плуги, два грузовика. На зарубежную у меня средств нет, хозяйство небольшое. Так что я патриот поневоле. Но у меня техника относительно новая, некоторые вообще на старье работают", — признается фермер.

Своих постоянных четверых работников Владимир Киргинцев на биржу к зиме не отправляет. В декабре они уходят в отпуск, а после новогодних праздников начинают работать в гараже — ремонтировать технику к весне. В апреле начинается работа в поле.

"Траты на посев я точно не считал, но в целом годовые затраты в пределах 5 млн рублей. Топлива надо 60 тонн на сезон — это примерно 2,5 млн рублей, плюс масло — уже 3 млн. Литр солярки стоит в среднем 40 рублей. Плюс семена, зарплата. Я пользуюсь системой "Сбербанк Бизнес Онлайн", рассчитываюсь со всеми чаще всего по безналу", – рассказывает Владимир Киргинцев.

"Из года в год затыкаю дырки"

Вся земля у КФХ Киргинцева арендованная, в виде земельных паев. С пайщиками (жителями села Бастан) фермер рассчитывается либо деньгами, либо натурпродуктом — пшеницей, отходами, маслом. По договору он должен отдавать 10% от урожая. В этом году с одного пая нужно будет отдать сумму в пределах 10-12 тыс. рублей.

"Сберкнижки с накоплениями у меня нет. Все, что получаю от деятельности КФХ, уходит обратно. То там надо дырку заткнуть, то там. Так год и проходит. Две пенсии с женой получаем — 25 тыс. рублей на двоих, на это и живем".

О цифровизации сельского хозяйства фермер слышал, но как это практически применять и будет ли ему лично от этого какая-то польза, он пока не понимает.

Тут о другом заботы — село скоро крякнет у нас. Было 1,5 тыс. жителей, а сейчас 700-800 от силы. Кругом брошенные дома".

Сам себе бухгалтер и сварщик

Несмотря на уже солидный возраст — 63 года — и отсутствие одной ноги, Владимир Киргинцев не планирует сокращать посевы.

"У меня техника на конкретную площадь рассчитана, ни меньше, ни больше не надо. Хотя силы уже не те, конечно. Я в своем хозяйстве сам директор, бухгалтер, токарь и сварщик. Целый день как белка в колесе. На отдых пока не собираюсь, хотя понимаю, что работать осталось от силы лет пять. Но куда хозяйство деть? Да и брось все — чем заниматься? Охотой и рыбалкой? На пенсию много не наездишься".

Родственников в бизнесе Владимира нет — у сыновей своя работа, жена занимается домашним хозяйством.

"У нее свой огород, цветы, сад. В этом году хороший урожай яблок и груш. Мы их по вечерам режем и в сушилке обрабатываем — внукам отсылаем. На уборку картошки обычно нанимаем людей — много ли на одной ноге накопаешь?"

Владимир уверен: после его ухода на пенсию охотники на землю найдутся. Но это будут уже не такие же КФХ, а крупные предприятия.