Почему в Москву за новой грудью ехать уже не актуально, в чем особенности мужской пластики и что изменить в себе точно не получится
Только 13% россиянок считают себя красивыми, свидетельствуют данные опроса mail.ru. При этом даже признанные красавицы часто признаются, что хотели бы подкорректировать в себе те или иные черты. Известный барнаульский врач-пластический хирург Антон Гладышев рассказал "ТОЛКу", чего хотят женщины, как часто на изменения внешности решаются мужчины и когда операция – необходимость.
Реконструкция после онкологии
Пластическая хирургия делится на два раздела: эстетическая хирургия и реконструктивная, рассказывает врач. Основная задача отрасли – выполнение как раз реконструктивных операций, более значимых для пациента и более сложных по технологии. Такого рода вмешательства требуются после онкологии молочных желез, после аварий, травм, пожаров и так далее.
"В Барнауле реконструктивная хирургия пока что, на мой взгляд, находится в зародышевом состоянии. Я, как и мои коллеги, выполняю операции на молочной железе после онкологии, и на этом поле реконструктивной хирургии в регионе ограничено.
А есть еще огромный объем челюстно-лицевых, есть операции, связанные с деформациями скелета. За этим пациенты вынуждены ехать в другие регионы", – рассказывает хирург.
С каждым годом, по словам врача, в столице края выполняется все больше реконструктивных операций по восстановлению молочных желез. В общей доле пластических операций реконструкция занимает не более 10%.
Без безумной конкуренции
Новый способ основан на молекулярной хирургии
Зато с эстетической "пластикой" в Барнауле – полный порядок. В городе делают весь пул эстетических операций, которые существуют в пластической хирургии. Мало того, наши хирурги делают это не хуже московских коллег, а ценник выставляют более приемлемый.
Для сравнения: операция по увеличению груди в модной московской клинике может доходить до 1 млн рублей, у нас же такую сделают примерно за 200 тысяч.
"Московские клиентки удивляются, когда узнают наш порядок цен. Говорят, что такая операция просто не может столько стоить. Импланты стоят везде одинаково, а труд оценивается коллегами по-разному", – говорит хирург.
Именно поэтому Барнаул стал одним из центров так называемого медицинского туризма – за пластикой сюда едет немало клиентов.
"У нас много московских клиенток. Уровень услуг на периферии стал высоким. И, кстати, сами доктора здесь чувствуют себя намного комфортнее. Нет такой жесткой конкуренции и борьбы за клиентов, а в Москве она безумная", – комментирует Гладышев.
"Под Джоли"
Мотивы операций очень "земные", рассказывает врач. Стать красивее, лучше, вернуть прежнюю форму, не стареть.
"Если женщина высказывает что-то странное, я не буду ее оперировать. Но обычно это один человек на миллион. Именно их фотографиями пестрит интернет, именно их называют фриками. А практика такова, что нормальный человек о своей пластике не рассказывает, это очень интимная вещь. И большая часть клиентов не хвастается операциями", – подчеркивает хирург.
Сегодняшний тренд любых эстетических операций – незаметность. Все технологии направлены на минимальную видимость результатов операции.
"Я ни разу не сталкивался с таким, чтобы девушка приходила и просила сделать ей лицо или грудь "под Джоли". А если будет – откажу. Те, кто увлекаются подражанием отфотошопленным инста-моделям, получают в итоге эстетическую деформацию. Безумные перекачанные губы – это как раз оттуда", – рассказывает врач.
Об истории с Лерой Кудрявцевой
Большую часть работы с пациентом занимают именно консультации. Проговаривается все: от особенностей самой операции до постоперационного ухода и возможных осложнений. А от них никто не застрахован.
Доктор рассказал, что его повергла в шок недавняя история с Лерой Кудрявцевой. Причем не сама ведущая, а позиция коллеги, который делал ей операцию, а теперь молчит по этому поводу.
"Разрыв импланта встречается, это нормально. Всех пациентов об этом предупреждают. И Лера, я уверен, тоже была предупреждена. Если бы это была моя пациентка, я бы выступил с заявлением и рассказал, почему это произошло. А теперь это выглядит со стороны так: не вставляйте импланты, потому что раз у Леры с ее возможностями что-то пошло не так, то у вас и подавно. Доктор молчит, и это выглядит непрофессионально", – комментирует Гладышев.
Вторая операция на груди неизбежна
Как только человек делает операцию по установке эндопротеза или импланта, так автоматически получает билет на вторую операцию по его замене, рассказывает врач.
Сроки замены могут быть разные, и зависят они от множества факторов. Кто-то ходит несколько лет, кто-то даже больше 10 лет. Но если женщина решилась на этот шаг, вторая операция неизбежна. По сути, это на всю жизнь, пока женщина не решит удалить импланты. Но сейчас процент длительных результатов высок, подчеркивает хирург.
"Единственный вариант, когда женщина "сделала" грудь и ходит с ней всю жизнь – это уменьшение размера, подтяжка. Когда мы работаем на своих тканях, проблем не возникает, мы можем добиться стойкого результата на долгие годы без возможной эстетической деформации. Изменения со временем, конечно, будут, но незначительные".
Что изменить не получится
Если говорить о чертах лица, то, как бы клиент не хотел получить желаемое, оно порой недостижимо в силу анатомического строения лица. Например, изменить разрез азиатских глаз можно, а вот расстояние между глазами – нет, объясняет врач.
Мало того, если человек изменился до неузнаваемости, это значит, что операция выполнена плохо. Цель вмешательства – не изменить лицо, а придать гармоничность чертам.
Постаревшие ткани – на место
Законы старения абсолютно одинаковы для всех, но изменения у каждого наступают в разное время, говорит доктор.
"Существуют четкие технологии, направленные на восстановление прежнего объема и формы. То есть мы можем возвратить ткани на место. Проще говоря, убираем лишнее, которое накопилось с возрастом. В этом плане мы не меняем внешность, а пытаемся вернуть ее в прежний вид", – объясняет Гладышев.
Мужчины и пластика
Основные клиенты пластических хирургов – женщины. Мужчины тоже есть, но их настолько мало, что клиники даже не рассматривают их как потенциальных клиентов. В процентном соотношении это один мужчина к сотне женщин.
"У мужчин, которые к нам приходят, обычно очень веский аргумент для операции: неудобство, дискомфорт и т. д. Подход к таким пациентам несколько иной: после операции мужчина должен остаться мужчиной – с морщинами, низкими бровями и так далее. Если ты будешь действовать с ним, как с женщиной, то получишь феминизацию мужского лица – оно станет женоподобным. Мужская пластика должна быть еще менее заметна, чем женская", – рассказывает хирург.
Франкенштейнов больше нет
За красивый нос придется заплатить несколько десятков тысяч рублей
За последние 10 лет главный прорыв, по мнению хирурга, – растущий профессионализм врачей и доступность операций для широкого круга людей. Пластика перестала быть чем-то экзотическим, удивительным.
Доктора-франкенштейны, которые встречались в Москве еще совсем недавно, практически канули в Лету, рассказывает специалист.
"Люди по-разному относятся к нашей работе. Кто-то считает, что мы чуть ли не закройщики-модельеры, которые "оттяпывают", пришивают, штопают. Это не так. Это трудные часы в операционной, проблемы, которые могут возникать. Каждая операция – это триллер. Невежество делает человека очень смелым: чем больше знаешь, тем больше сомневаешься. Этот страх помогает беречь пациентов. Авантюры в нашей работе неприемлемы", – подытожил Гладышев.
