Пандемия за месяц обострила застарелые проблемы в алтайской медицине

Чуть больше месяца назад в Алтайском крае выявили первый случай заболевания коронавирусом. Все знали, что этого не избежать. Готовились. Но "война" все равно пришла внезапно. За месяц вирус изменил почти всё. Доходы, бизнес, приоритеты, досуг, длину волос. Среди всего прочего он, микроскопический, высветил всю неказистость и ошибки в огромной системе оказания медицинской помощи.

   Дооптимизировались

Что происходило последние лет 10? В крае проводилась системная оптимизация. Закрывались круглосуточные стационары в селах, даже в крупных. Иногда им оставляли койки дневного стационара. Например, в селе Соколово, где расположен Иткульский спиртзавод. Закрывались амбулатории. В ЦРБ только дневными оставляли койки целых отделений, как, например, в Камне-на-Оби в офтальмологии. А где-то и вовсе отказывались от отделений.

Хорошо помню дискуссию по этому вопросу с бывшим министром финансов края Владимиром Притуповым. Он на конкретных примерах объяснял: ну вот есть роддом в селе, а там за месяц родов — по пальцам пересчитать и оснащение — минимальное. А на содержание уходит много-много денег, врач теряет квалификацию, роженицы все равно едут в город. И тогда зачем?

Только условной бабе Маше, у которой стало болеть сердце и тяжело ездить далеко, или тёте Любе, у которой прихватило "по-женски" в своей деревне, сложно и не досуг понять такие доводы. Им больно и врача рядом нет. И выбор у них небольшой — или местный фельдшер, или "скорая" и стационар не дома.

Проблема в том, что под "дудку" оптимизации первичное медицинское звено свелось к минимуму, а та самая доступность помощи во многих селах стала по меньшей мере условной. И весь этот процесс наложился еще и на отток людей из деревень и на старение кадров.

И в итоге на место развитой системы медицинской помощи на местах край получил либо врачей разной степени квалификации с дикими перегрузками, либо не менее дикий дефицит узких специалистов. В том числе самых востребованных — неврологов, кардиологов, гинекологов и т. д.

При этом значение и роль местной медицины как будто снизили. Постоянно звучала риторика в духе "если сложный случай — это в Барнаул, там новейшие технологии/ специалисты/ федеральный центр". А в села — новые ФАПы, поезд здоровья и новую систему работы "скорой помощи".

Тайное стало явным   

Что мы получили в этот месяц? Растерянность даже в городах, где выявляли первые случаи. Стягивание оборудования — тех же аппаратов ИВЛ — в города из ЦРБ уже по ходу дела. Путаницу с числом этих самых аппаратов. Появление историй о том, как врачей в ковид-госпиталях подкармливает бизнес, а также фото врачей в самых невообразимых костюмах "защиты".

И вот тут началось самое интересное — реакция на все эти данные, поступающие с мест.

В самом начале распространения вируса по краю, 2 апреля, "ТОЛК" опубликовал интервью с врачом-реаниматологом. Тогда доктор сказал то, что потом стали говорить повсеместно все, включая президента.

Что нас ждет трудный путь. Что нет ясности в том, какими будут алгоритмы работы в случае аврала. Что не хватает защитных костюмов и масок. Что может возникнуть дефицит реаниматологов. То есть он говорил ровно то, что сейчас уже считается едва ли не общим местом. Да и тогда это было скорее констатацией и так понятного большинству положения дел. Но что разверзлось после выхода интервью! Будто не меньше чем военную тайну человек слил врагам. 

Не нагнетайте!

Дальше. Стало очевидно, что несмотря на постоянные ремонты больниц, многие из них находятся в удручающем физическом состоянии. Скажем, публикация в соцсетях фото из детской инфекционки в Барнауле вызвала шквал комментариев — разгневанных, сочувствующих, изумленных. Были и те, кто писал, что ремонт будет, сейчас главное — вылечить детей.

  

Да кто бы спорил! Но одно вовсе не отменяет другого. При этом часть административных работников от здравоохранения пытались говорить нам: дескать, зачем вы "в такое сложное время" пишете вообще об этом? Надо сплотить народ, а не нагнетать, говорили нам. Нам предлагалось не указывать на проплешины ни в линолеумах, ни в системе.

Это как известный детский прием. Как решить проблему или "спрятаться"? Прикрыть глаза ладошками.

Что там с защитой?

Затем — с ростом числа заболевших — в публичную плоскость вылилась проблема острого дефицита защитных костюмов, в том числе в Рубцовске, куда поступили десятки зараженных из Змеиногорска. Апофеозом стало появление фото фельдшеров, облаченных в костюмы разных цветов и фасонов, какие нашлись в стационаре.

  

И как только не комментировали эти фото. Сначала зам главврача говорил, что "это наши звезды" соцсетей, потом последовал официальный, уже "продезинфицированный" ответ главврача, что всего хватает. Потом уже министр рассказал о том, что разогретый спрос вызвал дефицит костюмов по всей стране, но сейчас край их усиленно закупает. Но на вопрос конкретно про Рубцовск и Змеиногорск отвечает, что "на постоянной связи с главврачами" и всё.

Это, конечно, картина широкими мазками. Читатели и знакомые нам рассказывают горы интересных случаев. Как пожилого человека приглашают самого идти в поликлинику за рецептами, а потом — в аптеку за лекарствами. Как отмененная вроде бы плановая операция увеличивает шансы женщины никогда не родить. Как грудные дети с неврологическими нарушениями теряют драгоценное время, ведь известно, что решать такие проблемы гораздо эффективнее до года.

Но это частные случаи, которые стали жертвой общей, приоритетной для государства задачи — не допустить массового заражения и смертности.

Подвиг как обыденность

Нет, никто не говорит, что власть сложила руки и ничего не делает. Отнюдь. Люди работают без выходных, а некоторые в режиме 24/7 без возможности отключить голову и расслабиться хоть на день. Конечно, врачи и весь медперсонал, работающие с ковид-пациентами, пашут как стахановцы. Трудно представить, каково приходится сотрудникам Роспотребнадзора и диагностических центров, делающим анализы на "корону". Это почти наверняка беспрерывный конвейер и адский труд.

На помощь больницам поднялись и власти, и бизнес, и депутаты. Равнодушных почти нет. 

Проблема в том, что все эти подвиги совершаются в том числе не благодаря, а вопреки. Не потому, что система отстроена, как часы, на все случаи жизни и смерти тоже. Не потому, что все алгоритмы прописаны и в каждой точке системы здравоохранения есть четкое понимание, как действовать: куда и как везти больных, где брать "защиту", на какие деньги кормить пациентов и медперсонал, где и как просить подмогу, как оплачивать труд тех, кто "выпал" из привычного графика и многое другое.

Только сейчас система отстроилась, и ответы на эти вопросы стали появляться. Но решения принимались, по сути, с колес. Нам говорят: мы не сталкивались раньше с пандемиями, с такими вызовами. Это первый опыт. Он не бывает без ошибок. И вообще, не ошибается тот, кто ничего не делает.

  

Разумеется. Однако ошибки, а поначалу и их замалчивание, возникали там, где должно было быть все отлажено – в управлении, в четком понимании логистики и резервов.

Но во всей этой истории есть одна важная позитивная вещь. Это надежда. Надежда на то, что вызов, который бросила системе пандемия коронавируса, заставит эту систему учесть ошибки, провести работу по их исправлению, выявит какие-то слабые стороны, на которые раньше можно было закрыть глаза, а теперь – никак, заставит прописать регламенты на все случаи жизни и стать ближе к людям.

Материалы рубрики "Потолкуем" представляют собой личные мнения авторов, которые могут не совпадать с мнением редакции.