Объем платных образовательных услуг в России в прошлом году превысил 1,1 млрд рублей. Но потребители регулярно сталкиваются с нарушением их прав
Непрозрачность, недостоверная информация, скрытые платежи, дополнительные расходы, сомнительное качество обучения – с этими и другими рисками нередко сталкиваются жители страны, пользуясь платными образовательными услугами. А это может быть как обучение в вузе, так и курсы инфоцыган. О том, как нужно защищать права граждан в этой сфере, подробно поговорили на круглом столе в Совете Федерации (СФ). Его участником и модератором выступил Виктор Зобнев, сенатор от Алтайского края, заместитель председателя комитета по регламенту и организации парламентской деятельности СФ.
Подмена понятий
Наибольший процент фальсификата приходится на регионы с высокой активностью строительства, а также на приграничные территории, такие, как Алтайский край
"Различные современные формы обучения – и онлайн-курсы, и тренинги, и мастер-классы – сегодня прочно вошли в практику преподавания. Большинство из них происходит на платной основе. <…> Поэтому важно обсудить правовой статус бизнес-тренеров, как модно сейчас говорить, коучей, и защиту прав потребителей в сети Интернет. Нельзя обойти стороной и тему инфоцыганства", – обозначил тему Вячеслав Тимченко, председатель комитета по регламенту и организации парламентской деятельности СФ.
"Объем предложений большой на этом рынке, но потребители часто сталкиваются с информационной непрозрачностью, непредоставлением достоверной информации об исполнителях и услугах, скрытыми платежами. Возникают вопросы к оценке качества обучения, соответствия программ, квалификации преподавателей", – добавил Виктор Зобнев.
Часто некачественные услуги оказывают организации и ИП, не имеющие нужных лицензий, "когда образовательную деятельность подменяют откровенным мошенничеством, предоставлением околонаучных знаний и знаний, противоречащих современной науке", рассказал Николай Пайганов, начальник отдела Рособрнадзора. Однако такое может происходить и при наличии лицензии, подчеркнул он.
Самые "популярные" нарушения
В 2024 году в Роспотребнадзор поступило по этой теме более 4 тыс. обращений, и это почти на 30% больше, чем годом ранее, рассказала Наталья Павлюченко, представитель надзорного ведомства. За полгода 2025-го этот показатель составил 3700 обращений.
"Мы ожидаем, что к концу года количество обращений будет не меньше, чем в 2024 году. Это говорит о чем? О том, что эта тема, этот рынок является болезненным для потребителей и требует от нас какого-то адекватного реагирования", – отметила эксперт.
Представители надзорных ведомств выделили несколько часто встречаемых видов нарушений.
Тарифы, лифты, качество воды и мусорные полигоны — эти темы стали центральными на круглом столе Совета Федерации, инициированном алтайским сенатором Виктором Зобневым
Первое – нарушение требований к содержанию договора об оказании платных образовательных услуг. Прежде всего, часто сам договор подменяют договором оферты (когда организатор курсов, например, просто на сайте пишет, на каких условиях оказывается услуга и сколько она стоит, а персональный договор с потребителем не заключается. – Прим. ред.). Но это принципиально разные вещи, и покупатель услуги сразу оказывается в незащищенном положении.
Нередко речь идет о предоставлении недостоверной или неполной информации. "Потребитель не понимает, с кем он заключает договор, ему не доводится вся необходимая информация, которая, по сути, влияет на выбор этой услуги", – объяснила Наталья Павлюченко.
Также, по ее словам, особенно остро стоит вопрос, когда договор запрещает человеку отказываться от услуг, да еще под угрозой штрафа. Это прямо противоречит ст. 32 закона "О защите прав потребителей" – она гарантирует безусловное право на отказ от договора.
Второе – в договоре не указывается полная стоимость обучения и порядок оплаты. "Есть недобросовестные организации, которые либо указывают "300 рублей/час", либо говорят, что размер оплаты размещен на сайте. Это категорически не соответствует законодательству. Должна быть указана полная стоимость", – говорит Николай Пайганов.
Третье – нереализация программы обучения в полном объеме. Нередко потребитель даже не знает, сколько часов ему должны дать. А если и знает, не следит за этим, и ему при полной оплате предоставляют в два раза меньше материала
Четвертое – несоответствие компетенций педработников требованиям законодательства об образовании.
"Мы связываем рост числа обращений, конечно, со ставшим популярным инфобизнесом, когда потребитель даже не осознает, что на самом деле не получает образовательных услуг, а по факту ему оказывают какие-то консультационно-информационные услуги", – сказала Наталья Павлюченко.
Ее поддержал Олег Павлов, руководитель организации "Общественная потребительская инициатива": "Может быть замечательный, красивый лендинг или сайт, могут быть замечательные "прикрученные" способы оплаты, но если надзорный орган не видит, какой хозяйствующий субъект за этим стоит, то он не может ничего сделать. Объективно нет ни инструментов, ни индикаторов риска, ни полномочий, которые позволили бы на это реагировать. И, на наш взгляд, это очень острая проблема".
Лицензия как прикрытие
"Мы часто слышим, что наличие лицензии – это гарантия того, что обучающийся получит качественное образование. К сожалению, на деле это совсем не так", – сказал Николай Пайганов.
Во-первых, если говорить о дистанционном обучении, то для получения лицензии нужно соблюсти только два требования – наличие образовательной платформы и программы. При этом к последней, по сути, нет ни требований, ни стандартов, ни примерных образцов. Стандарты есть только к высшему, среднему профессиональному и к школьному образованию.
Государство плотно взялось за наведение порядка в сфере защиты интересов потребителей цифровых товаров и услуг – на маркетплейсах, стриминговых платформах и ПО гаджетов
Во-вторых, лицензированию подлежат образовательные организации, а также ИП, занимающиеся образовательной деятельностью с привлечением педработников. Таким образом, "за бортом" лицензирования остаются физлица, самозанятые, ИП с другим основным видом деятельности. И их даже проконтролировать не могут в связи с этим.
"Если мы говорим об инфобизнесе, то практика показывает, что все эти консультационные, информационные услуги оказывают лица, не имеющие определенного правового статуса. Встает вопрос, как их контролировать, мы этого делать не можем. И эту проблему нужно будет решать", – отметила Наталья Павлюченко.
Есть еще другой документ, который выдают сами обучающие организации по итогам курсов, – сертификат.
"Допобразование не предполагает итоговую аттестацию. Документ может выдаваться, а может и нет. Что у нас выдают? Сертификаты. Но по закону образец и порядок выдачи такого документа определяет сама организация", – рассказала Нина Ладнушкина, профессор департамента права Института экономики, управления и права. В госсистему по дополнительному профобразованию в лучшем случае вносится только информация о том, кто и когда выдал такой сертификат. И всё.
"Получается, что, по сути, те, кто выдает документы, не несут ответственности за то, что осуществляется в стенах того учреждения, которому они дают право на жизнь. И вот эта эластичность и безответственность играют с нами злую шутку", – подчеркнул Виктор Зобнев, который сегодня возглавляет экспертный совет по совершенствованию законодательства в сфере защиты прав потребителей при комитете по регламенту и организации парламентской деятельности СФ.
"Создают иллюзии"
"Мы инфоцыганство давно называем инфомошенничеством, – заявила Мария Тарханова, руководитель рабочей группы по регулированию инфобизнеса и блогосферы ТПП России.
По ее словам, эта категория "обучающих" очень изобретательна. "Они и не говорят, что оказывают образовательные услуги. Они их маскируют, изобретая формулировки быстрее, чем их регулируют. Даже консультационными услугами они их не называют. Это семинары, мастер-классы, наставничество, бизнес-клубы и т. д. То есть они приглашают людей в бизнес-клуб, а там сообщают, что научат "тому, чему не научат в университетах". Все это отвлекает наших граждан от классического фундаментального образования, которым мы все гордимся. Страдает именно система высшего и допобразования", – отметила эксперт.
По словам Олега Павлова, здесь встает вопрос достоверных критериев идентификации видов деятельности: "Если что-то выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, то это и есть на самом деле утка. И нам надо с вами придумать именно те критерии, которые позволят нам достоверно это определять".
Один из самых ожидаемых законопроектов в области защиты прав — о так называемой платформенной экономике, которая отрегулирует, в частности, работу маркетплейсов и других агрегаторов
Мария Тарханова также сообщила, что такие инфомошенники выдают "дипломы гособразца", на самом деле выдавая распечатанные на принтере бумажки. Они также бравируют наличием лицензий, что создает иллюзию у потребителей, что курс выглядит как одобренный и проверенный государством. А под эту лицензию "подгоняют" самые разные программы, в которых обычный человек даже разобраться не может.
"И главное – по блогерам. Что греха таить, конечно, всем очевидно, что процветает такая деятельность благодаря блогерам с гигантской аудиторией. Это лидеры мнения, аудитория которых верит им беспрекословно", – добавила эксперт.
При этом подчеркивает, что рабочая группа ТПП не выступает против всех онлайн-курсов. "Напротив, мы хотим поддержать добросовестных инфопредпринимателей. Мы верим, что есть программы, которые действительно необходимы на рынке, которых нет в вузах даже в части допобразования, а эти компетенции и правда нужны. И есть такие специалисты, которые могут поделиться этими знаниями. Очень важно защитить их. Важно озвучить, что есть махровые мошенники, есть добросовестно заблуждающиеся, а есть те, кто ведут добросовестную деятельность", – резюмировала Тарханова.
Что предложили сделать
- Запретить лицензирование и реализацию образовательных онлайн-программ, по которым не утверждены федеральные госстандарты и требования.
- Ввести лицензирование для самозанятых и ИП, занимающихся образованием непосредственно.
- Отрегулировать работу платформ, на которых инфобизнес размещает свои курсы, а именно обязать их проверять предлагаемые программы или их инициаторов. Либо создать единую такую платформу.
"Платформа, не будучи сама исполнителем услуг, станет обязанной проверять исполнителей, которых к себе допускает. И это является критически важным, потому что сейчас все ключевые сферы заходят через платформы. Поэтому они не должны быть только инструментом зарабатывания и безответственности", – поддержал идею Олег Павлов.
- Проводить аудит платформ на предмет того, чтобы в курсах не звучало неисполнимых требований в духе "вы гарантированно научитесь зарабатывать 1 млн рублей в неделю".
"Здесь должны вовлекаться в контроль не только надзорные органы, но и вузовское сообщество, независимые общественные и экспертные организации, которые могли бы квалифицировать и выявлять подобные инструменты", – подчеркнул Павлов.
- Привлечь вузы для формирования или одобрения неких образцов образовательных программ.
- Ужесточить ответственность тех, кто предоставляет ложную информацию об образовательных программах.
