"Здесь творится ад". Медбрат из алтайского ковидария рассказал о своей работе

Ковидная статистика в Алтайском крае идет на взлет с середины сентября. Все больше заболевают медики: региональный минздрав уже привлекает специалистов из других регионов, врачей и медсестер ищут через центр занятости. За работу с ковидом неплохо платят, и для многих этот факт является решающим в выборе – идти в госпиталь или нет. "Толк" поговорил с одним из медбратьев о морали и заработке, трудовых буднях и отношении к смертям пациентов.

Про нагрузку

Фельдшер одной из районных больниц Алтайского края Владимир (имя изменено по просьбе героя публикации. – Прим. ред.) потратил свой законный отпуск в октябре на работу в ковидном госпитале на базе горбольницы № 4. По его словам, тяжелее работать за 10 лет стажа ему еще не приходилось.

"Я отпахал две ставки, это 14 смен в режиме "сутки через сутки". Работаешь нон-стоп, особенно тяжело в первую неделю, когда идет период адаптации. В костюме потеешь как лошадь, пьешь воду как верблюд, во рту и носу все пересыхает из-за маски. Когда много разговариваешь с коллегами по работе, появляется одышка, воздуха не хватает. Ко второй неделе привык, но в целом нагрузка больше обычной в разы".

  

Работа в госпитале строится в две смены: первая заступает в 8 утра, вторая – в 12 дня. Работают циклами: 4 часа интенсивная работа в "грязной" зоне, 4 часа отдых и работа в "чистой" зоне. Каждая смена отрабатывает три таких цикла.

"Перечень работ строго регламентирован по времени. За время работы в "грязной" зоне не успеваешь ни присесть, ни в туалет сходить – летаешь как пуля по отделению. Во время отдыха обедаешь, клеишь анализы, истории заполняешь.

У нас в отделении работало по два человека на два поста – четверо во всей зоне. Когда я заступил, было 70 больных в отделении, когда уволился, стало свыше 90, больше 20 пациентов на одного медработника".

Больница, по словам Владимира, переполнена: госпиталь рассчитан на 300 мест, а занято более 400. Люди лежат в коридорах, столовой, сидят в приемном отделении сутками по 30-50 человек – ждут койко-мест. Как только кого-то выписывают или кто-то умирает – поднимают нового пациента.

Людей в приемном отделении кормят и даже лечат, в том числе назначают капельницы. Каждый день врачи ругаются со скорыми, которые везут задыхающихся пациентов в больницу, хотя и знают, что мест нет. И в других госпиталях ситуация не лучше.

Про лечение и смерть

Пациенты ведут себя по-разному: кто-то понимает всю тяжесть положения и не ропщет, а кто-то устраивает истерики: отказывается от лечения, не дает поставить капельницу.

"Лечат в основном антибиотиками и антикоагулянтами, иногда иммуносупрессорами. Противовирусных не осталось вообще, только капли в нос. Лечат так: льют один антибиотик, если два дня нет динамики – меняют на другой. Многие лежат по месяцу, но в итоге выздоравливают".

  

Умирают в госпитале каждый день, нередко по нескольку человек. Медбрат утверждает, что ситуация с телами в подвале в 12-й горбольнице ничем не лучше той, что сложилась в 4-й.

"Я возил трупы в подвал, посмотрел на все это: люди лежат штабелями, друг на друге. Ну не успевают патологоанатомы, что с этим сделаешь? Они тоже на износ работают.

Бывало такое, что все каталки под трупами заняты, не на чем пациента на ИВЛ в реанимацию везти. Я за годы работы насмотрелся на подобное, отношусь к этому как к издержкам профессии".

Министр здравоохранения края Дмитрий Попов ранее рассказывал "Толку", что количество умерших от ковида или связанных с ним смертей в крае растет с прогрессией и имеющихся мощностей недостаточно.

Смерть при коронавирусе, по словам медбрата Владимира, часто наступает внезапно: человек жил, дышал и говорил, а через полчаса умер.

"Самая жесть – когда человек задыхается, у него сатурация 70%, его надо на трубу сажать (на ИВЛ. – Прим. ред.), а все занято. И ты понимаешь, что он умирает. Сообщаешь дежурному врачу, он направляет к реаниматологу. Тот командует: "Капай гормоны". Они расширяют сосуды и на время дают облегчение. И вот пока капаешь, пациент дышит, как только перестаешь – опять начинает задыхаться. А у препарата же дозировка определенная. Бывало, что и превышали ее, чтобы додержать пациента".

Про страшный выбор

Решать, кому жить, а кому умирать, алтайским медикам приходится уже сегодня. У кого больше перспектив, тому и достается спасительный кислород.

"Был у нас случай с женщиной 40 с лишним лет. Ради нее сняли с ИВЛ умирающего старика. Но она все равно не выжила. Много раз приходилось сталкиваться с тем, что пациент умоляет дать кислород, а ты не можешь. Расписываешься в собственном бессилии. Я-то привык к подобному, мне не так страшно. А молодых неопытных студентов это до глубины души ранит".

  

Медик подтверждает официальные данные о причинах смертей: большинство умерших имеют сопутствующие заболевания – онкологию, иммунодефицит, сахарный диабет. Но от чего точно умирают люди, ему и его коллегам не говорят, да и не до того им.

"Я могу судить о причине смерти только по клинике. На моих глазах были и тромбозы, и инсульты, и что-то вроде цитокинового шторма. Один больной четыре часа умирал от тромбоза в брюшной полости. У него были боли в животе, не купирующиеся анальгетиками, и давление за 200 не снижалось. Все это время мы договаривались с другой больницей об операции. Пригнали реанимобиль, спустили пациента вниз, а он умер".

Про деньги

Пойти работать именно в горбольницу № 4 фельдшеру посоветовал коллега – сказал, что деньги платят и не обманывают, а условия труда достойные.

"Я заработал за 336 часов около 130 тыс. рублей. На эту сумму в ЦРБ полгода горбатился бы. Я реально никогда до этого столько за месяц работы не получал. В госпитале много матерей-одиночек из медсестер работают на ипотеки, студенты АГМУ 3-5 курсов зарабатывают на учебу. 

Сейчас пошли разговоры о том, что хотят пересмотреть эту систему из-за махинаторов. Они работают по 2-3 смены и увольняются, получив "ковидные". Потом устраиваются в новый госпиталь и снова получают эти деньги за пару смен. Я так скажу: определить минимальный объем работы надо. А вот если заработок уменьшат, многие люди уйдут из ковидариев".

  

В сумму, которую получил фельдшер, входит "ковидная выплата" – 57 тыс. рублей, выплата за контакт с коронавирусными больными – два раза по 13 тыс. рублей, аванс 14 тыс. рублей и собственно зарплата. Заработок у врачей госпиталя, по словам Владимира, равняется 180 тыс. в месяц. 

"Ковидные" раз в месяц платят, "контактные" – за факт. Неважно, один раз ты контактировал за месяц работы или 10 раз. Я за свои две ставки получил, может, тысяч на 20 больше, чем те, кто отработал одну ставку. Вот это, мне кажется, не очень справедливо. Но, с другой стороны, 20 тыс. рублей – это моя месячная зарплата".

Владимир говорит, что у него и многих его коллег из ГБ № 4 в период пандемии сложилось впечатление, что медиков "наконец начали уважать и ценить по достоинству".

Про кадры

В любой ковидный госпиталь с руками-ногами оторвут специалиста с опытом, который умеет делать необходимые процедуры.

"Я не хвалюсь, но нас, деревенских, в госпитале уважают. Потому что мы все умеем. Из-за нехватки кадров в ЦРБ пришлось многому научиться. Нет такого в сестринском деле, мне кажется, чего бы я не умел.

Но были среди коллег и медсестры, которые до этого системы никогда не ставили. Им приходилось учиться на ходу. Большинство врачей – ординаторы, и работа эта для них буквально является практикой. У некоторых опыта меньше моего".

  

Студенты-медики, по мнению фельдшера, показывают себя в основном с хорошей стороны. Будущие врачи работают на совесть.

"Я считаю, из них получатся хорошие специалисты, потому что они приобретут колоссальный практический опыт".

Несмотря на то, что минздрав задействует все имеющиеся ресурсы, кадров все равно не хватает. Владимир недоумевает по поводу обещаний увеличить койко-места в Барнауле:

"Даже интересно, откуда будут брать специалистов. Мне старшая медсестра говорила: "Зови из деревни еще народ". Половина медиков на больничном, некоторые не выдерживают нагрузки и уходят".

Про условия труда и отдыха

Сутки через сутки – не единственный вариант работы в госпитале. Можно договориться на график "сутки-двое". Больница входит в положение и иногда дает три дня выходных по необходимости. 

"Никто насильно не заставляет упахиваться, но я приехал зарабатывать, поэтому выбрал такой график. Селят медиков в общежитие, кормят бесплатно. Условия очень достойные, мне все понравилось.

Есть спонсоры, которые присылают еду: пиццу, окорочка с картошкой. Такое внимание приятно. Но круче всего, конечно, ощущение, когда ты в 8 утра уволился, а в час дня уже приходит сообщение о зачислении зарплаты. И ты осознаешь, что все было не зря, что твой труд вознагражден по достоинству".

  

По приказу минздрава любой медик может перевестись в ковидарий "на постоянку". Но Владимир от этой идеи отказался.

"Во-первых, у нас в районной больнице тоже нехватка специалистов. Терапевты в ковидный госпиталь поуезжали, реанимации нет из-за отсутствия анестезиолога, хирургии, соответственно, тоже. Всех везем в соседний райцентр.

А во-вторых, мне нельзя стаж прерывать больше, чем на месяц. А так бы я работал в госпитале: три-четыре дня в месяц дома проводил бы и назад".

Про болезнь

Заразиться Владимир не боялся – с ковидными приходилось контактировать и до работы в госпитале. Он считает, что как минимум все медики переболеют рано или поздно.

"Признаюсь: я в опасность ковида сам не верил до последнего, пока не приехал в госпиталь. А как первый день отработал, осознал, что это полный трэш".

За болезнь медикам выплачивают страховку – правда, поговаривают, что скоро будут начислять ее только тем, у кого развилась вирусная пневмония, а не за сам факт положительного теста.

"Многие коллеги говорят, что и тесты теряются, и отпускать на больничный не хотят. Но медики и сами стараются не уходить, сколько могут: пока болеешь, платят копейки. В основном люди побыстрее выйти стремятся. Отлеживаются пару дней и назад, а то и в скафандрах температуру переносят".

  

Обиднее всего за время работы в ковидарии было наблюдать, как халатно относятся к пандемии рядовые барнаульцы, говорит медбрат. Пока губернатор не ужесточил масочный режим, людям будто было все равно.

"У нас в госпитале ад творится, а выходишь на улицу – и словно нет ничего. Как будто у нас тут зона отчуждения, какой-то Бермудский треугольник, а за воротами мир живет обычной жизнью. Я был в шоке".

Когда кончится пандемия – никто из медиков даже не прогнозирует. Но в одном фельдшер и его коллеги уверены: с наступлением морозов заболеваемость пойдет на спад, а к весне начнется новая волна.

"Я рассчитываю повторить опыт в 2021 году, когда дадут новый отпуск. Поеду бороться с пандемией снова. Мне деньги нужны. Да, может для кого-то это цинично выглядит, но я больше никаким другим способом зарабатывать не умею".