Они сошлись во мнении, что единые правила для всех тут не придумаешь
После истории с умершей (пока по неизвестным общественности причинам) ученицей рубцовского лицея в соцсетях снова забурлила дискуссия об отношениях школы и ребенка. Должны ли педагоги вмешиваться в личную жизнь учащегося? И где вообще границы этой личной жизни? Но единого ответа на этот вопрос нет. Эту многогранную тему педагоги, психологи и власти обсудили на круглом столе в «Сибирской медиагруппе» 27 апреля.
Вторжение в личное
Перед тем, как сломать много копий по поводу границ вмешательства в личную жизнь ребенка, нужно выяснить, а где вообще эти самые границы.
Личная жизнь учителя должна быть такой, какой он сам ее определяет, считает директор школы №132 Барнаула и депутат гордумы Инна Борисенко. Но при этом педагог ограничен нормами этики и своим статусом.
«Выкладывать в соцсетях фото из ночных клубов с алкоголем не запрещено. Но не думаю, что родители захотели бы повести своего ребенка к такому педагогу. Все-таки учитель имеет определенный авторитет. И он обязан проводить просветительскую работу с учащимися по здоровому образу жизни и моральным качествам», – считает Борисенко.
А как быть с учеником? Ведь иногда у преподавателей возникает дилемма: сохранить частную жизнь ребенка или уведомить родителей, что их чадо попало в плохую компанию, имеет вредные привычки.
По ее мнению, совсем молчать неправильно. Если школа будет охранять частную жизнь и никак не реагировать, ее можно смело обвинить в невыполнении ФЗ №120 «Об основах системы профилактики безнадзорности правонарушений несовершеннолетних».
Но только проходит эта грань между зоной ответственности родителей и учителей, не всегда можно увидеть. К примеру, в ситуации когда ученик перешел дорогу в неположенном месте не в учебное время. И сотрудники ГИБДД уведомляют об этом школу.
«Зачем нам говорить? Информируйте родителей. Я не имею права указывать ребенку, как ему переходить дорогу. Он скажет, что это его личное дело. Вот таких перегибов быть не должно», – отмечает Борисенко.
Можно, но осторожно
Школа может «вклиниться» в жизнь ребенка, но только если инцидент произошел в стенах учебного заведения, поясняет начальник сектора по обеспечению деятельности уполномоченного по правам ребенка в Алтайском крае Светлана Лыкова.
«Если действие несовершеннолетнего нарушает права других детей, то школа должна отреагировать и принять меры. Обращаться в скорую, если был нанесен вред здоровью, а также в полицию, если речь идет о серьезном проступке, а то и вовсе преступлении. И здесь не будет нарушения прав», – поясняет Лыкова.
Каждый случай уникальный и зависит от ситуации и самого школьника. Иногда достаточно всего лишь разговора с ним или звонка родителям.
«Если мы понимаем, что ребенок сам справится, и его действия не повлекут административных или уголовных последствий, то мы можем ограничиться беседой. Но если ситуация серьезная, мы обязаны информировать родителей. И уже они будут принимать решение, как быть дальше», – продолжает Борисенко.
Кроме того, учитель имеет право прийти домой к ученику, если видит, что в семье его избивают, не покупают ему одежду по сезону и так далее.
А вот за пределами школы вся ответственность – на родителях. Но далеко не все из них знают, чем живет их чадо и как надо его контролировать. Инна Борисенко привела в пример ситуацию, которая произошла два месяца назад в школе. Шестиклассника заметили с электронной сигаретой в туалете. Выяснилось, что он состоял в группе, которая распространяла курительные смеси.
«Мы рассказали родителям о случившемся. И они были ошеломлены и обеспокоены. Мы спросили, смотрят ли они, что их ребенок делает в соцсетях, в каких группах состоит и с кем переписывается. А они ответили: «Ну что вы, это же частная жизнь ребенка, мы ему доверяем». Возможно, и стоит доверять 11-летнему подростку, но проверять тоже иногда нужно», – резюмировала Инна Борисенко.
Жизнь в сети
Контролировать соцсети детей и следить за тем, с кем они общаются, наверное, надо. Только учитель это делать не обязан, сказала Лыкова. Более того, он не имеет права смотреть личный дневник, содержимое телефона, просить удалить пост или ролик из сети (так как это не связано с образовательным учреждением). На несовершеннолетнего тоже распространяются права и свободы, которые прописаны в Конституции.
Педагог не обязан, но может сообщить в полицию, прокуратуру (как и любой другой человек), если увидел на странице ученика информацию, которая нарушает права человека, вовлекает в распространение наркотиков, употребление алкоголя. И выйти на родителей, если заметил, что ученик ведет себя как-то не так: проявляет суицидальные или экстремистские наклонности.
А вот, по словам специалиста комитета по образованию Барнаула Юлии Кулаевой, наблюдение за поведением, в том числе в интернете, как раз таки входит в функции классного руководителя. В классе, где учится ее сын, такая практика есть. Ученик в плохом настроении, на его странице грустные смайлы и фото, и педагог просит родителей обратить на это внимание.
Закон здесь не поможет
Но так происходит далеко не везде. Даже если такие обязательства и пропишут в официальных документах, то учитель просто физически не сможет уследить за всем классом, считает председатель комитета по социальной политике БГД и бывший учитель Марина Понкрашева.
«Представьте: в классе 30 человек. Сколько же времени нужно потратить, чтобы просмотреть их страницы? И есть ли у учителя компетенции понять, что что-то не так? Одно дело, когда информация лежит на поверхности. А если это тонкие вещи? Это достаточно сложный процесс», – считает Понкрашева.
Да и единые правила для всех тут не придумаешь.
Больной вопрос
Марина Понкрашева уверена, решить проблему могла бы школьная психологическая служба, но ее нет.
«Сегодня у ребенка есть четкий набор проблем, которые ему мало кто помогает решать. Потому что школа не имеет таких возможностей. В ней должен быть психолог, к которому бы приходили не только дети, но и педагоги, чтобы понять, как им действовать. Это на государственном уровне решается. А у нас ставки есть не везде. Вот о чем говорить надо», – считает она.
Регион может вводить такие ставки, но только одной на школу все равно будет мало, добавляет Инна Борисенко.
«Раньше были хорошие нормативы: на 500 учеников – ставка психолога и ставка логопеда. Но сейчас этого мало. В нашей школе четыре логопеда и четыре психолога. И они захлебываются от проблем и вопросов. Но не каждая школа может позволить себе иметь таких специалистов», – говорит Борисенко.
Ведущий психолог Центра психологического и социального здоровья молодежи АлтГПУЕкатерина Кабанченко добавляет: сегодня детям нужна помощь еще в одном вопросе – правила поведения в социальных сетях. Многие не всегда понимают, что они выложили в интернет, к чему это может привести. Нужны специалисты, которые смогут объяснить последствия, считает она.
«Раз появилась новая среда, куда наши дети так активно погружены, значит должны появиться люди, службы, которые будут рассказывать о ней. Дети и родители должны знать, куда обратиться за помощью. И пока не создали это «куда», у нас все так и будут только разговоры», – добавляет руководитель центра «Растем вместе» и представитель краевого совета родительской общественности Анна Паутова.
По ее мнению, нужно создать программу, экспериментальную модель по внедрению такой службы поддержки. Это не так уж и дорого.
Эксперты также задумались о том, что, возможно, наряду со законом о статусе педработника, было бы неплохо сделать закон о статусе ученика. В нем можно прописать моменты, которые бы помогли разрешить какие-то виды взаимоотношений между педагогом и учеником.
