При рекордном урожае зерновых в России 2017 год для аграриев выдался трудным – цены упали до минимума, что привело к серьезным проблемам, в том числе с выплатой кредитов. Алтайский край – не исключение. О положении в сельском хозяйстве региона, сегодняшних проблемах и путях их решения, поиске новых рынков «ПОЛИТСИБРУ» поговорил с первым вице-премьером правительства Алтайского края Александром Лукьяновым.
НЕ МОНОКУЛЬТУРОЙ ЕДИНОЙ
- Александр Николаевич, из-за высокого урожая зерна в России, в том числе и в Алтайском крае, в этом году упали цены. Возможно ли в рамках региона прогнозировать подобные ситуации и заранее принимать меры?
- На 100 процентов нельзя. В одном регионе можно прогнозировать и влиять на процесс, но когда в целом большой урожай в стране – нет. Экономика предприятий сельскохозяйственного профиля, в том числе и переработки, формируется не столько количеством выращенного зерна, сколько его ценой.
Нас порой пресса критикует: слабо получить шесть или семь миллионов тонн! Не слабо. Когда получали шесть миллионов? Когда пшеница была монокультурой. Было три культуры – пшеница, овес, подсолнечник. Еще шесть-семь лет назад засевалось где-то 2,7 миллиона гектар пшеницы. По нашему наставлению ушли от монокультуры. Озимый клин увеличили более чем на 50 процентов, потому что озимые дают валовку, а всего в этом году было 2,1 миллиона гектар пшеницы. При этом увеличили посевную площадь подсолнечника, который более рентабелен и сегодня востребован. Он формирует экономику, особенно в степи.
При этом, невзирая на наши рекомендации, часть посевов ушло под гречиху, хотя зимой и весной мы и на семинарах, и на зональных совещаниях говорили: осторожнее в этом году с гречихой, надо уменьшить посевы. Переходящие остатки прошлого года говорили о том, что цена не будет складываться. Но у нас же не всегда и не все слышат. Есть районы, такие как Красногорский, который в структуре посевных площадей довел гречиху более чем до 80 процентов.
- И какие сейчас цены на гречиху?
- Семь – девять тысяч рублей за тонну, кое-где даже меньше.
Если руководствоваться даже той структурой посевных площадей, которая была принята в советское время, гречиха должна составлять не более восьми – десяти процентов, максимум – 12. Какой надо иметь парк техники, чтобы вовремя ее посеять и убрать? Гречиха сеется, в основном, в конце мая – июне, а убирается в сентябре. Ее надо скосить, две с половиной – три недели, в зависимости от погодных условий, она должна отлежаться. Гречиха созревает в три яруса. Первый уже готов, второй – на половину, третий полностью зеленый. Ее косят, она доходит в валках, потом молотят. В итоге сроки уборки затягиваются, а потом то погода не позволяет, то еще что-нибудь.
Сегодня Поволжье и Алтайский край формируют все производство гречихи и гречневой крупы в России. Стране в целом на внутренние нужды надо всего 1,15 миллиона тонн гречихи. Мы давали всегда до 50 процентов, а сегодня перешагнули рубеж 70 процентов. Но и в других регионах производство никто не уменьшил.
- Излишки экспортируются?
- Частично экспортируются. Меняется культура питания в азиатских странах и, между прочим, в европейских странах тоже. В прошлом году у нас 10 – 15 тысяч тонн гречихи ушло в Японию. В этом году поставки возобновились. Через Латвию идут поставки гречихи в Европу. В Китай больше идет гречневая крупа.
Возвращаюсь к вашему первому вопросу. Если бы мы не ушли от монокультуры по пшенице, эти 700 тысяч гектар обвалили бы рынок в Алтайском крае. Цена на пшеницу и сегодня в Алтайском крае выше, чем в других регионах Сибири. Пшеницу третьего класса сейчас практически никто не продает. Продают мелкими партиями, потому что все ждут цену. Сегодня цена третьего класса – 6400 – 6600 рублей за тонну. Я считаю, это не цена для третьего класса.
На прошлой неделе один зернотрейдер, называть его не буду, продал одному из наших предприятий тысячу тонн пшеницы третьего класса по 8000 рублей. Все же понимают, что цена скоро начнет расти.
- Какое сегодня в крае соотношение между пшеницей третьего и четвертого классов? Какой больше?
- По данным Центра оценки качества зерна, качество в Алтайском крае выше, чем во всех других регионах Сибири. В центральной части России пшеницы третьего класса не так много. Пройдет период времени, и они все обратят взоры сюда. Поэтому руководители наших сельхозпредприятий третий класс и придерживают.
Из проверенного зерна у нас 48 – 49 процентов – третий класс. Около 40 процентов – четвертый класс, это тоже продовольственное зерно. 86 – 87 процентов в Алтайском крае – это чисто продовольственное зерно.
- А второй класс есть?
- Есть зерно с клейковиной 28-32. Но не так много.
У ЧЕГО ВЫШЕ МАРЖИНАЛЬНОСТЬ?
- Все-таки, в масштабах края, несмотря на то, что собственники предприятий сами решают чего и сколько им сеять, существует какая-то единая политика? Вы ведь сами сказали: не послушались, взялись за гречиху, и цена на нее упала.
- В конце февраля – начале марта мы проводим агрономические конференции – собираем по 400 – 500 человек из нескольких районов, приглашаем представителей аграрной науки и раскладываем, какой будет год. Анализируем запасы влаги, какие культуры будут лучше идти, какие будут цены. А перед этим проводим зерновую конференцию, где обсуждаем запасы зерна. Большинство нас слышат. Но у нас есть ряд предприятий, которые обычно никого не слышат.
Не зря мы на 700 тысяч гектар (я округляю) уменьшили пшеницу. Последние два-три года мы говорим о подсолнечнике и кукурузе на зерно. Урожайность подсолнечника каждый год растет. Почему? Потому что многие начинают заниматься хорошими гибридами, сеют часть нашего алтайского скороспелого подсолнечника, часть среднеспелых или позднеспелых гибридов с более высокой урожайностью.
Когда такое было, чтобы в Алтайском крае выращивали кукурузу на зерно?
- В середине 90-х годов даже такая программа была. Не помню, что из нее получилось, правда.
- Ничего не получилось. Но в прошлом году средняя урожайность кукурузы в амбарном весе составила 62 центнера в среднем по краю. В прошлом году пшеница третьего класса шла по 11 с лишним тысяч за тонну, а кукуруза стоила около 11 тысяч. Но у кукурузы урожайность 62 центнера, а у пшеницы – 11 – 17 центнеров, а цена примерно одинаковая.
Мы увеличили посевы сои, рапса, льна, чечевицы. Кто бы мог предположить, что чечевица так выстрелит по цене? В прошлом году один из фермеров продавал ее по 40 тысяч рублей за тонну, в этом - по 36 тысяч. Масличный лен уходит в Китай, рапс там также готовы закупать в любых количествах.
В прошлом году мы анализировали, какая культура дает больше выход с гектара по маржинальности. Это сахарная свекла, кукуруза на зерно, озимая пшеница – некоторые хозяйства получают урожай до 50 центнеров с гектара.
СТАВКА НА ЭКСПОРТ
- Губернатор края обращался в Правительство России с инициативами о снижении железнодорожного тарифа на перевозку зерна и продукции перемола и проведении зерновых интервенций. Какова судьба этих инициатив?
- Проблема была видна, когда мы убрали процентов 40 урожая. Цену же формирует Кубань, там уборка начинается и заканчивается раньше, чем у нас. Губернатор края Александр Богданович Карлин принял решение выйти в Правительство, Минсельхоз с просьбой о проведении интервенционных торгов. Наше письмо принято, находится на рассмотрении. Торги обещали запустить в ноябре, потом перенесли на декабрь, но пока решение не принято. Хотя с повестки этот вопрос никто не снимает.
Минсельхоз и Правительство сегодня стали интенсивно отрабатывать вопрос экспорта зерна и продуктов перемола в Китай. По этому поводу Правительство страны приняло ряд постановлений.
Сейчас ситуация такова: подходит время гашения кредитов, по нашим расчетам, 2,2 - 2,3 миллиарда рублей надо заплатить предприятиям, у которых сроки гашения – ноябрь-февраль. Сейчас точечно отрабатываем с Сбербанком и Россельхозбанком по всем предприятиям – кто может заплатить, кто нет. Работаем по вопросу пролонгации с Минсельхозом – все понимают, что низкими ценами на зерно столкнулась вся Россия. Если принимать решение, то его нужно принимать по всей России по пролонгации или по сдвижке сроков платежей. У банков есть определенные полномочия, но они не всегда на это идут. А нам надо, чтобы банки пошли навстречу, чтобы не получилось, что крестьяне сейчас дешево продадут зерно, рассчитаются с кредитами, а весной что делать?
Кроме того, Александр Богданович направил письмо в Правительство, чтобы квота давалась не только на вывоз зерна с частичной компенсацией железнодорожного тарифа, но и на вывоз продуктов перемола. Для Алтайского края это более актуально. За 10 месяцев этого года мы вывезли за пределы региона один миллион 760 тысяч тонн муки, круп, комбикормов, жмыха.
Решения Правительства еще нет, но Минсельхоз уже озвучивает, что нужно компенсировать за счет федерального бюджета 800 рублей за перевозку тонны зерна на расстояние более двух тысяч километров. А мы предлагаем компенсировать не только за перевозку зерна, но и муки.
МЫ – НЕ КУБАНЬ
- В прошлом году президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский заявлял, что в России в целом и в Алтайском крае в частности ухудшились агротехнологии, стали меньше вносить удобрений. В качестве примера он приводил низкую урожайность в Кулундинской зоне. Насколько справедливы заявления Злочевского?
- Я бы немножко по-другому этот вопрос поставил. Нельзя сравнивать центральную часть России, допустим Кубань, с Сибирью. Сроки сева, сроки уборки, нагрузка на комбайн – все отличается. У них нагрузка на комбайн может быть в два-два с половиной раза выше, чем у нас, потому что у нас сроки уборки совсем другие. Набор культур – или раннеспелые сорта, которые должны за 95-максимум 105 дней вырасти, или позднеспелые, которые 135-140 дней растут.
У нас научились получать до 50 центнеров с гектара озимых. Но у нас риски выше. В этом году снега нет. Не дай бог сейчас 20-25 в течение недели мороз, и озимые вымерзнут. В центральной части России этого нет.
Еще одна тема – влага. Если в Бийской зоне в течение года 650-800 миллиметров осадков выпадает, то в степи были годы, когда в течение двух - двух с половиной месяцев ни капли дождя – 140-180-220-240 миллиметров осадков в течение года. В этих условиях вырастить урожай как на Кубани не реально.
В последние восемь-десять лет проводится техническое перевооружение хозяйств. За 10 месяцев этого года техники приобретено на семь миллиардов. В 2016 году – на 6,8 миллиарда. Такая технология обработки почвы, как ноутил, есть и в степи.
По минеральным удобрениям по сравнению с прошлым годом у нас прирост где-то 25 - 26 процентов. Но не каждый год в сухой степи минеральные удобрения дадут эффект. Если нет влаги, они сработают в обратную сторону.
- В советское время усиленно занимались химизацией сельского хозяйства. Сейчас удобрений вносится больше или меньше, чем тогда?
- Мы не дошли до того уровня, но, может быть, этого и не надо. Я сам в советское время работал агрономом и знаю, как это делалось. Порой неэффективно, никто особо не наблюдал, как разбрасывались удобрения, выделенные за счет федерального бюджета. Сегодня каждый килограмм минеральных удобрений вносится локально в рядок. Эффективность тех удобрений, которые сегодня вносятся, в разы выше, чем было в советское время.
- Ученые Аграрного университета считают, что из-за преобладания зернового хозяйства над животноводством в крае страдают почвы, потому что не высеваются в нужном количестве многолетние травы. Вы согласны с этим?
- А вы спросили у ученых, сколько у нас сегодня в структуре посевов зерновых и сколько кормовых культур? Я сомневаюсь, что они бы назвали. Проблема не в этом дисбалансе. Проблема была тогда, когда была монокультура пшеница и ряд других позиций. А сегодня набор другой, бобовых стали высевать больше, и структура поменялась в корне и работает на плодородие.
Технологии изменились. Сегодня ведь поля не горят так, как горели раньше. У нас сотни тысяч гектар весной горели из-за того, что жгли солому, и поэтому происходили лесные пожары. Было больше 100 таких пожаров в год, а в этом году – семь. Уменьшение произошло из-за того, что сегодня солома вносится в почву.
Сегодня не нужно иметь то животноводство, которое было когда-то, а надо иметь более продуктивное. Но при этом мы тогда имели миллион 400 тысяч тонн молока в год и сегодня столько же имеем. В 2003 году Алтайский край перешагнул показатель надоя на фуражную корову в три тысячи литров – столько радости было! А сегодня сверхзадача по краю – перейти пятитысячный рубеж, учитывая то, что у нас есть ряд хозяйств, где доят и семь, и восемь тысяч литров в год. А в двух сельхозпредприятиях получают более 9 тысяч килограммов.
- По данным Росстата, прироста производства молока за 10 месяцев этого года нет, оно держится на уровне 2016 года.
- Прирост закладывается на уровне двух процентов в год. Мы подписываем соглашение с Минсельхозом России, под это соглашение должны выполнить некоторые индикативы: столько-то засеять, столько-то зерна получить, столько-то молока. У нас прирост два процента по молоку, мы это выдержим.
ПЕРЕРАБОТАТЬ ВСЕ!
- Почему снижается производство мяса?
- Мы пока не можем и, я думаю, это продлится еще пару лет, преодолеть последствия засухи 2012 - 2013 годов, когда мы пошли на то, чтобы сбросить поголовье молодняка и удержать маточное поголовье. Тогда вся степь возила корма за 350 - 400 километров, стоимость соломы доходила до двух тысяч рублей за тонну. Сельхозпредприятия сбрасывали молодняк, особенно бычков, чтобы сохранить телок, нетель и коров. Сейчас идет процесс восстановления.
- Правда ли, что в крае существует негласный запрет на вывоз скота живьем?
- Прямая и косвенная поддержка сельского хозяйства у нас ежегодно составляет 5,4 - 5,6 миллиарда рублей. При этом сельское хозяйство дает 1,1- 1,4 миллиарда рублей налогов, а пищевая и перерабатывающая промышленность – до 12 миллиардов. Сегодня любой регион делает все, чтобы произведенное на территории переработать и вывезти готовую продукцию. Сегодня и Новосибирск делает все, чтобы мясо живком не вывозить. Запретить по закону мы не можем, а вот рекомендовать главам, чтобы предприятия забирали все мясо в переработку – эта тема есть.
- Правильно я понимаю: задача максимум – переработать все, произведенное сельским хозяйством, на территории края?
- Да, задача максимум – перерабатывать все на территории края. Мы к этому стремимся и, практически, у нас так и получается. В этом году мы вывезем немного больше зерна в непереработанном виде, потому что нужно его сбрасывать. А обычно мы больше 140 тысяч тонн зерна, в том числе и фуражного, за пределы региона не вывозим, все перерабатываем здесь. Но при этом от 180 до 400 тысяч тонн наши предприятия завозят на переработку, в том числе из Казахстана.
Даже с учетом того, что посевы рапса увеличились в два с половиной-три раза, мы от 80 до 100 тысяч тонн рапса завозим с Дальнего Востока на переработку. Наша промышленность загружена, растительное масло поставляется в Прибалтику, Среднюю Азию, в Китай.
СВИНОВОДСТВО ОПТИМИЗИРУЮТ
- Существует мнение, что многие хозяйства, в том числе фермерские, не хотят заниматься животноводством, потому что это тяжелее, чем выращивание зерна. Это, действительно, так?
- Я бы сказал немножко по-другому. Был период, когда у нас фермерские хозяйства обрабатывали боле 30 процентов всей земли и не все занимались животноводством. Сегодня с учетом программ «Начинающий фермер», «Семейная животноводческая ферма», по которым выделяются гранты, ежегодно в крае идет прирост поголовья коров в крестьянско-фермерских хозяйствах, которые занимаются животноводством. По свиньям же мы имеем снижение, как в общественном, так и в частном секторе.
- Почему?
- Сегодня позиция Минсельхоза России – снижать поголовье свиней, особенно в личных подсобных хозяйствах, в связи с африканской чумой свиней. Нельзя иметь такое поголовье как у нас – не дай бог вспышка. Совсем недавно вспышка АЧС была в Красноярском крае, Иркутской и Омской областях, затем в Тюменской и Курганской областях. В центральной части России нет, наверное, ни одного региона, которого бы эта беда не коснулась.
Поэтому государственные гранты сегодня в первую очередь выделяем тем, кто занимается молочно-мясным направлением, овцеводством. Нужно плавно переводить скотоводство на альтернативные виды.
КОНКУРЕНЦИЯ ТОЛКАЕТ НА НОВЫЕ РЫНКИ
- Как на позициях Алтайского края на рынке продовольствия сказывается то, что соседние регионы активнее стали заниматься сельским хозяйством и переработкой?
- В рамках СССР мы поставляли муку и крупы в Среднюю Азию. После развала Советского Союза нас оттуда частично выдавил Казахстан, потому что он субсидировал затраты на транспортировку за пределы страны. Сейчас мы восстанавливаем позиции.
Конкуренция всегда шла всем только на пользу. Конкуренция со стороны соседних регионов чувствуется, но в какой-то степени она подталкивает наши предприятия расширять ассортимент и искать новые рынки.
Мы и другие территории сегодня не закрыты. В Новосибирске в магазинах – наш сыр, ликероводочные изделия, пиво и другие виды продукции. У нас новосибирские продукты есть. Так и должно быть, потому что конкуренция – это двигатель.
Вот появилась информация, что квота на вывоз в Китай муки из России – больше 9,6 миллиона тонн. Пошлина не взимается. Вот здесь начинается конкуренция. Мы потихоньку уходим в Китай, в Монголию.
Автор: Дмитрий Негреев.
Фото: Олег Укладов.
