В конце июля этого года в словацком городе Нитра состоялся 101-й Всемирный конгресс эсперантистов. На созданном 140 лет назад языке сегодня говорят от сотен тысяч до нескольких миллионов человек по всему миру.
В 1887 году варшавский еврей Людвик Заменгоф закончил 10-летнюю работу по созданию общего языка, который бы помог объединить и примирить враждующие народы и нации всего мира. Движимый гуманистическими идеалами лингвист стремился преодолеть проблему, которая в библейской традиции описана притчей о Вавилонской башне. Пережившие потоп люди, будучи единым народом и говорящие на едином языке, собрались вместе чтобы построить башню до неба. Разгневанный такой дерзостью Бог наделил всех людей разными языками, чтобы они перестали понимать друг друга, и рассеял их по земле.
С популярностью националистических идей в XVIII-XIX веках язык становится важным, а порой - важнейшим, компонентом самоидентификации. Индивидуальность национального языка оберегается, превращается в важный элемент народной идентичности. В наши дни то, что Заменгоф считал проблемой, в значительной мере сохранилось - социальные, политические и в большой степени культурные границы остаются достаточно прочны, несмотря на глобализацию.
Авторы фильма «Прибытие» предлагают нам взглянуть на мир новыми глазами. Возможно, так, как пытался взглянуть на него Людвик Заменгоф - через призму проблемы единого языка. Основанный на повести Теда Чана «История твоей жизни», фильм Дэни Вильнева рассказывает краткую биографию профессионального лингвиста Луизы Бэнкс (Эми Адамс) и её будущего мужа Лэна Доннелли (Джереми Реннер). Пара главных героев знакомится в военном вертолете по пути к месту прибытия одного из 12 космических кораблей. Ученым требуется установить контакт с пришельцами и выяснить цель их прибытия на Землю. В космических объектах их встречают огромные семиногие существа, которые чем-то вроде чернил моллюсков рисуют в пространстве символы, со временем поддающиеся расшифровке и систематизации. Явление инопланетян едва не провоцирует очередной мировой конфликт между крупнейшими государствами планеты, но всё заканчивается благополучно, когда выясняется, что язык пришельцев - бесценный дар, способный объединить людей.
Лента получила хорошие оценки зрителей и критиков, которые много раз отмечали её важную научную компоненту. И с этим легко согласиться - самыми интересными кажутся эпизоды, иллюстрирующие попытки найти общий язык с инопланетной расой.
Однако, фильм про одну только науку показался бы Вильнёву слишком плоским, и вторым планом он добавил эффект, описанный у Курта Воннегута в «Бойне номер пять», - возможность видеть время не как статичную картинку «здесь и сейчас», а как 360-градусную панораму событий в любой хронологической точке их появления или даже во всех точках разом. В какой-то момент зритель вместе с Луизой понимает, что её дочь, которую она постоянно видит в воспоминаниях (видениях?), умершая в 15 лет от рака, - ещё даже не родилась. И здесь качественный сайфай сталкивается с экзистенциальным вопросом: «готовы ли вы принять и прожить собственную жизнь, зная её наперед?».
Герой Курта Воннегута Билли Пилигрим отвечает на этот вопрос положительно. Он-то, наученный жителями планеты Тральфамадор, знает, что будущее предрешено и человеку в жизни уготована лишь роль наблюдателя. Героиня картины Дэни Вильнёва в финале тоже делает такой выбор. Несмотря на будущий развод, тяжёлую болезнь и смерть дочери она готова пройти этот путь до конца. Жизнь вознаградит её мировой известностью и авторством книги по языку, дарованному пришельцами. Её труд, возможно, станет фундаментом новой эпохи человечества, которая продлится три тысячи лет, прежде чем пришельцы вернутся и попросят у землян некой неназванной помощи, ради которой весь их визит и затевался.
В фильме прослеживается та же антимилитаристическая основа, что и у Воннегута. Представители государств, куда приземляются визитеры, показаны ограниченными, подозрительными, агрессивными членами военной верхушки, которая в чрезвычайной ситуации берет ситуацию под свой костный контроль. Неумение и нежелание договариваться, обсуждать и делиться информаций выглядит как синоним назревающей катастрофы. Возможно, I мировая война в глазах Людвика Заменгофа выглядела именно так - носители разных языков, разных культурных парадигм не смогли договориться и миллионы жизней были принесены в жертву. Окончания войны он уже не увидел.
«Прибытие» видится мне романтической фантазией гуманиста, который пытается осмыслить, что же изменилось, скажем, за последние 100 лет. Принес ли технический прогресс надежду на взаимную интеграцию национальных обществ, и смогут ли наши дети понимать друг друга лучшем, чем наши прадеды. Насколько важно это понимание и кто откликнется на призыв к поиску общего языка. Будь то эсперанто, английский, языки программирования, идеограмматический язык символов или даже эмодзи, на котором уже пишут и переводят книги. Ответ мне кажется очевидным - взаимопонимание между людьми вполне возможно, осталось только дождаться прибытия инопланетян.
Данила Егоров
