Андрей Осипов назвал и прокомментировал основные проблемы, с которыми сегодня приходится сталкиваться малому бизнесу в Алтайском крае
В 2024 году по малым предпринимателям, как и по бизнесу в целом, ударил рост ключевой ставки, "закрывший" кредитование. В 2025-м многим из тех, кто платит "упрощенку" – 6% с оборота, – грозит плюсом 20% НДС. Вводится маркировка на бытовую химию, одежду, игрушки и другие товары. При этом малый бизнес еще больше крупного страдает от дефицита кадров, неминуемо проигрывая ему в гонке зарплат. О том, какой топ проблем сегодня наиболее волнует предпринимателей Алтайского края, "Толк" поговорил с уполномоченным по защите их прав Андреем Осиповым.
Ключевая ставка: извините, подвиньтесь
– Намерения Центробанка понятны: снизить покупательную способность и, соответственно, инфляцию. Это, наверно, правильно, но есть и другая сторона вопроса. Что делать нашей торговле и производителям в условиях снижения покупательной способности? Они усердно работали – и тут им говорят: "Извините, ставка высокая, вашу продукцию будут меньше брать". Возникает вопрос: люди вкладывали деньги в развитие, наращивали оборудование – а теперь им нужно снижать объемы производства?
Кредитные средства банков стали практически недоступны, а полученную прибыль стало выгоднее размещать на депозитах, объяснил министр промышленности
То же самое касается и торговли. И без того многие розничные продавцы, особенно сельские, жалуются, что покупательная способность резко упала. Все говорят: "Брать стали меньше". В том числе на фоне развития маркетплейсов. Ozon и Wildberries есть во всех райцентрах и крупных селах. Они забирают существенную часть продаж. К этому можно как угодно относиться, но это – данность.
Инвестиционной составляющей вопрос тоже касается. Допустим, небольшое производство хотело бы развиваться. Но кредитоваться под 30% невозможно. Это взять условные 10 млн рублей на создание дополнительного производства, чтобы через год вернуть банку 13 млн, а если проект вдолгую, то через три года нужно будет возвратить еще 10 млн. А получится ли добиться такой рентабельности на новом направлении? Большой вопрос.
Кроме того, есть предприниматели, которые брали кредиты на пополнение оборотных средств и за счет этого жили. Но одно дело, когда ставка – 10-12%, и совсем другое – те же 30%. Потому что, опять же, не факт, что такую прибыльность удастся получить. Особенно в селах.
Да, есть программы льготного кредитования через фонды поддержки МСП, где ставки заметно ниже коммерческих. Но, во-первых, и там процент вырос. Во-вторых, не все могут соответствовать требованиям. И в-третьих, у фондов лимиты тоже ограничены – на всех денег просто не хватит. Я знаю конкретный пример, когда производственная компания из Бийска, которая строит новый цех, просто не успела взять льготный кредит в одном из краевых фондов – лимит закончился.
Сейчас все просто ждут снижения ставки. Параллельно тоже зарабатывая на депозитах. Это ведь предприниматели – они всегда считают, как эффективнее распоряжаться средствами.
Борьба за кадры: "обчистили" рынок
– Кадры – тема многофакторная. Дефицит людей – системная проблема для малого бизнеса, который нередко просто не может "угнаться" за теми же крупными заводами, особенно работающими с оборонзаказом. Последние три года это очень наглядно показали. Там теперь, например, в принципе не мыслят категорией МРОТа. Раньше, помню, обсуждали минимальный уровень зарплат для них – 10-15% к "минималке". А в 2024 году они уже говорили: "Какой МРОТ? У нас его нет давно. Мы даже самому младшему персоналу платим значительно больше, иначе просто не найдем".
Предприниматели в борьбе за кадры могут противопоставить промпредприятиям гибкий график, более теплую атмосферу и простую коммуникацию с руководством, считает Владимир Семенов
Плюс наслаивается отраслевой или проектный фактор. Например, есть сфера туризма, в которой наши предприниматели не успевают за "Манжероком" – тот "обчистил" кадровый рынок не только Горного Алтая в целом, но и Барнаула, Бийска, других городов. Потому что условно поварам, администраторам неважна география. Особенно если речь идет о молодых мобильных ребятах.
Предприниматели находят разные варианты решения проблемы. В торговле, знаю, нередко сами собственники, как говорится, у "станка" стоят – они вынуждены работать у прилавка, потому что больше некому.
А, например, мой общественный помощник Олег Махнаков, руководитель компании "Рикон" в Зимарях, организовал общежитие, где живут его работники из бывших южных социалистических республик. Он их специально нанимает, они вяжут его сырные косички. Махнаков проводит большую работу с миграцией, с центрами занятости по привлечению таких сотрудников. Это же только кажется, что свистни – и жители деревни работать прибегут. Нет, никто особо не торопится.
И это при том, что сейчас уже не стоит так остро проблема, на которую раньше много жаловались, – что люди предпочитают жить на пособие по безработице, чем работать. Сейчас систему ужесточили, и особенно долго на пособие не проживешь. Но некоторые стали злоупотреблять другими видами господдержки.
Например, есть такое действительно очень важное направление, как поддержка многодетных семей. Но одни добросовестно растят детей, занимаются их воспитанием, а то еще и работают при этом. А другие откровенно заявляют: "А зачем я буду работать, если мне государство за детей и так нормально платит?"
Как малому бизнесу конкурировать? Иногда важную роль играет не только зарплата, но и условия работы. Создать их в небольшом коллективе всегда проще. На заводе человек по карточке зашел в 8 утра и в 5 вечера вышел. Варианты "мне нужно забрать ребенка из садика" или "мне нужно сходить к врачу" тут могут не пройти. В малом бизнесе отношения проще, и в этом есть большие плюсы.
Но важно не только найти кадры, но и удержать их. Социальный пакет стал обязательным условием почти для всех. Например, возможность прохождения диспансеризации. Хотя бы просто давать для этого два рабочих дня. Мы, кстати, в этом направлении плотно работаем в районах с работодателями и главврачами ЦРБ, чтобы первые отпускали сотрудников на диспансеризацию, а вторые сделали так, чтобы человек за два дня успел все пройти.
Маркировка: зачем для носков и белья?!
По словам барнаульского переработчика, маркировка в условиях санкций контрпродуктивна: она создает большие трудности бизнесу, уводит деньги из бюджетов, а ее оплата "идет неизвестно куда"
– Изначально оператором системы "Честный знак" является частная структура, которая, по сути, выполняет государственные функции. Многие предприниматели считают, что ее вообще нужно отменить. Но давайте честно говорить – это не произойдет, потому что есть немалый положительный эффект. Но и вопросы к логике последних решений тоже есть.
Изначально говорили, что система "Честный знак" нужна в числе прочего для того, чтобы легализовать товар, бороться с контрафактом, с подделками т. д. И в этом ракурсе вопросов к маркировке молочных продуктов, воды, лекарств и прочего нет. Здесь важен фактор безопасности для потребителя.
Но ведь решили перейти к тотальной маркировке. В этом году она коснулась продукции легкой промышленности. И здесь сразу две темы. Первая – остатков, которые люди могли купить на продажу лет 5 назад. И им сейчас говорят: промаркируйте носки, рубашки, белье и т. д. Вторая тема – отсутствие маркировки у оптовиков. Жалуется вся страна. Предприниматели из Алтайского края говорят: "Мы ездим закупаться в Новосибирск на рынок. Там либо товар вообще не маркирован, либо марки не считываются, то есть просто поддельные".
И здесь возникают вопросы к таможне, если продукция импортная. Почему немаркированный товар пропустили на территорию России? Пусть тогда оптовик, который заказал этот товар за границей, и маркирует ее.
Вопрос второй: почему на том же рынке отсутствует госконтроль? Конечно, проще прийти в розничный, легально работающий магазин, зафиксировать там тот факт, что марка не считывается, и выписать штраф.
Промышленники уверены, что система "Честный знак" лишняя и для конечного потребителя ничего полезного не несет, а предприятиям только вредит
Контролирующий орган в этой сфере – Роспотребнадзор. И если он фиксирует, что марка не сработала, это становится основанием для проверки. И доходит вплоть до изъятия партий товара.
И вот здесь возникает вопрос – а зачем вообще нужна маркировка товаров легкой промышленности? Потребителю разве есть разница, поддельные носки или нет? Суть-то этой работы в чем? Человек купил рубаху – он сам ее оценивает по качеству, по цене и принимает решение. Критерий выбора не связан с контрафактностью: народ берет теплые или тонкие носки, длинные или короткие, колготки попрочнее или потоньше, белье подешевле или подороже. Зачем тут маркировка?!
Хотя и по той же молочке остаются проблемы. Недавно мы были на предприятии "Усятское молоко". Руководитель – взрослая опытная женщина – плачет. У нее большой объем возврата – марки в процессе перевозки срываются, где-то грузчики затирают. Тот же Олег Махаков уже модернизировал процесс – раньше наклеивал марки, а сейчас они в этикетку встроены.
Кроме того, платформа "Честного знака" перестала справляться с объемом. Многие предприниматели констатируют, что не могут дозвониться, дописаться. То есть "Честный знак", публично заявляя о себе как о максимально открытой компании, на вопросы исправления недостатков не реагирует.
Мы провели опрос среди наших предпринимателей. Нам пишут: "Что нам делать? У нас семейный бизнес, мы пенсионеры. Чтобы промаркировать остатки, нам нужно оборудование, программы и кадры, которые смогут это сделать". Пройти маркировку – это ведь не самозанятым в личном кабинете зарегистрироваться, там все сложнее.
Одна из тем, которую мы лоббируем, – ввести мораторий на проверки по маркировке для конечных продавцов. Пусть сначала оператор отладит свою работу, наведет порядок с производителями, оптовым звеном.
Критерии МСП: "что такое 60 млн?!"
– Каждый год повышается сумма оборота, которая позволяет предпринимателю относиться к категории "малый бизнес". Но чтобы работать на патенте, линия отсечения – по-прежнему 60 млн рублей. Или с этого года для плательщиков УСН вводится НДС – для тех, кто, опять же, показывает оборот выше 60 млн.
Сейчас многие говорят: что такое сегодня 60 млн по сравнению даже с периодом пятилетней давности? Тогда эту сумму можно было считать адекватной. Но сейчас это совсем не так. Я думаю, НДС уже в этом году будут вынуждены платить не декларируемые властями 3-5% плательщиков "упрощенки", а значительно больше. Посмотрим, конечно.
И это новшество может стать фактором сдерживания развития бизнеса. Потому что, опять же, предприниматель всегда считает. Сейчас у него оборот 60 млн – и 5 млн прибыли. Лично ему хватает. А завтра он увеличит оборот до 65 млн – вынужден будет заплатить НДС, и вместо небольшой, но прибыли, может уйти в убыток. И зачем? Это гипотетическая ситуация, но я говорю о том, что бизнес в любом случае будет ориентироваться на экономику.
Неналоговые платежи: "Где я его возьму?!"
К концу года, после формирования нацпроектов, станет ясно, какие появятся инструменты для "нивелирования сложных перспектив" бизнеса, считает новый начальник управления по предпринимательству края
– Каждый предприниматель считает свои доходы и расходы. И одно дело, когда он четко понимает, например: 6% с оборота по УСН, плюс 2,5-3% – эквайринг. Но другое, когда выясняется, что вводится та же маркировка. Это 60 копеек за марку – совокупная стоимость может выливаться в миллионы. Плюс оборудование – один из производителей БАДов еще года четыре назад рассказывал, что ему это обошлось примерно в 100 млн рублей. А потом появляются новые обязательные цифровые системы: "Меркурий", "Зерно", ГЛОНАСС и другие. Это тоже все требует затрат: на ПО, на специалистов.
Вместо того чтобы инвестировать в развитие, предприниматель вынужден вкладывать собственные средства в выполнение государственных требований.
Кроме того, регулярно обновляется законодательство по охране труда, по санитарным нормам. Причем с точки зрения безопасности это совершенно правильные темы. Мы сами призываем бизнес быть добросовестным в этих вопросах. И сразу все делать правильно – обеспечивать пожарную безопасность, формировать доступную среду, чтобы потом не "плакать", что их к чему-то снова принуждают или проверяют.
Но есть нюансы. Например, по новым "пожарным" требованиям руководитель должен раз в год проходить обучение плюс содержать специально обученного работника. Небольшие предприниматели говорят: "Где я его возьму?! У меня просто нет такого. А я ему еще и зарплату за это должен отдельно платить?"
Поэтому я как уполномоченный говорю больше про избыточные требования, про то, что во всяком регулировании должен быть здравый смысл.
Теневой бизнес: "это же соседи"
Краевая налоговая служба ведет работу по легализации заработных плат, объема выручки и производимой продукции. Это позволяет доначислять сотни миллионов рублей в бюджет
– Определенную работу в этом направлении, конечно, ведет ФНС. Но налоговики не имеют возможности провести тотальные проверки по всем отраслям. Условно пройти по всему селу и сделать контрольные закупки. В ФНС регулярно запускают отраслевые проекты – по переработке, по общепиту, по рынкам и т. д. Но налоговик не может пойти по дворам – искать неучтенное мясо. Это нереально.
Но тут есть и другая сторона вопроса. И я нередко о ней говорю предпринимателям. Все знают точно, где что продается нелегально. Но никому об этом не сообщают. Особенно в селах. Начинают улыбаться: "Ну, это же соседи наши". То есть они сами поощряют их таким образом. Сосед продает водку казахскую. Кто-нибудь об этом куда-то сообщает? Нет. Зачастую о таких продавцах знают и те, кому, собственно, об этом сообщать надо. И ничего.
Или ситуация с таксистами. В Заринском районе к нам подходили ребята, которые работают легально, сказали: "Мы, наверное, скоро закроемся". Во-первых, на территории есть чаты специальные – даже не официальные агрегаторы, – через которые люди вызывают "серых" таксистов. А во-вторых, условия неравные.
Или другая сторона вопроса. Мне автобусный перевозчик, которого обязали заезжать в одно из сел, рассказывал, что если еще в райцентр пять бабушек могут поехать, то обратно в лучшем случае один пассажир. Потому что эти же бабушки уже у него в автобусе договариваются, как они обратно скинутся на такси и поедут, чтобы не ждать автобус. А у перевозчика – одни убытки и жалобы, что "автобусы перестали ходить".
Поэтому тема теневого бизнеса непростая. С одной стороны, сами поощряем нелегальных продавцов. С другой, за нарушения предусмотрены небольшие штрафы – трудно ли тому же таксисту 500 рублей заплатить как физлицу?
Кадастровая стоимость: не всегда объективная
– В этой теме тоже есть несколько составляющих. Первая заключается в том, что налог на недвижимость, который платит предприниматель, исходя из кадастровой стоимости, не зависит от результата деятельности его бизнеса. Да, есть те, кто сдает имущество в аренду и на этом зарабатывает. Но большинство используют недвижимость для производства, торговли, услуг или под офис. И не важно, как у них идут дела, налог нужно заплатить.
По словам экспертов, бизнес зачастую обращается к теме кадастровой оценки, когда сталкивается с возросшей налоговой и финансовой нагрузкой. Хотя этого можно избежать
Второе – это постоянная переоценка и земли, и объектов капитального строительства. Она проходит раз в четыре года. И не всегда эта оценка объективная, потому что проводится, скажем так, по среднестатистическим основаниям. И в ближайшее время этот порядок, предусмотренный федеральным законодательством, никак не изменится.
Поэтому мы постоянно говорим предпринимателям: прошла переоценка – посмотрите, сколько будут стоить ваши объекты. К сожалению, нередко люди об этом не слышат или не обращают внимания, пока не придет налоговое уведомление.
Еще один вопрос – перехода объекта недвижимости при расчете налога из балансовой стоимости в кадастровую. В крае есть реестр коммерческих объектов, налог по которым исчисляется по кадастровой стоимости. Этот реестр ведет краевое управление по развитию предпринимательства. Объекты в него включаются постепенно в течение нескольких лет по определенным критериям, ежегодно – по 1-2 тысячи. И вот при включении начинаются вопросы: "Я платил условно 1 тыс. рублей в год, а стал 20 тысяч".
Жителям края начислено больше имущественных налогов, чем годом ранее. Впервые граждане должны заплатить налоги с процентов по вкладам. В профильной службе также отмечают успехи в борьбе с должниками
Другая тема – адекватность оценки: насколько сумма соответствует рыночной ситуации. Некоторым здание оценивают в 20 млн, а предприниматель говорит, что прямо сейчас готов продать за 5 млн – только заберите. Тогда, конечно, идет оспаривание.
Наконец, есть краевой закон о льготе по налогу на имущество на 300 кв. метров. В нем прописаны критерии для получателей. Во-первых, на льготу могут рассчитывать только юрлица. Есть требования по средней зарплате, по числу работников. Но есть такое требование, что объект должен находиться в реестре не менее двух лет. Но с учетом того, что у нас каждый год включают около 2 тыс. объектов, их собственники могут приобрести право на вычет только через два года. Мы хотим выйти с инициативой этот критерий убрать.
Техприсоединение к сетям: финансовая дыра
– Основная проблема – по подключению к электросетям. Суть в том, что государство продекларировало возможность льготного техприсоединения объектов бизнеса. Но для того, чтобы система заработала, по всей видимости, требовалась соответствующая бюджетная поддержка. Потому что в результате сложилась ситуация, когда сетевой компании платят условные 40 тыс. рублей за объем работ, который стоит 1 млн. Образуется финансовая дыра. Это беда не только Алтайского края, но и всей страны.
Отсутствие возможности подключиться к электрическим или газовым сетям ставит под вопрос развитие бизнеса в Алтайском крае, а в некоторых случаях и его выживание
В Алтайском крае более чем по 400 объектам бизнеса нарушены сроки. И ситуации очень разные. К нам поступило два обращения за последнее время. Одно – от предпринимательницы из Сросток. Она построила магазин на федеральной трассе. Он стоит, не работает, потому что она не может подключить его.
Другая – более катастрофичная ситуация в Барнауле. Предприниматель взял у города в аренду земельный участок под строительство магазина. В течение 2,5 лет здание должно быть построено и запущено в эксплуатацию. Объект построен. В сентябре заканчивается срок аренды. Деньги за подключение заплачены, но линия не подведена. А по законодательству город даже продлить договор не имеет права. В перспективе новый объект, в который инвестированы большие деньги, могут просто снести.
По газу другая проблема. Здесь большого числа обращений от предпринимателей нет, больше – от частных газовых компаний, которые непосредственно занимаются подключением потребителей. Они говорят, что и рады бы работать, но "Газпром" им лимитов не дает. И причина тут не регионального уровня. Труба, которая к нам с севера идет, условного говоря, определенного диаметра, и объема топлива в ней для всех регионов и потребностей оказывается недостаточно. У нас есть определенный лимит, но выше него мы "прыгнуть" не можем. И основной объем идет уже подключенным потребителям, на развитие остается немного.
Господдержка: странные требования
– У нас много вопросов при предоставлении господдержки вызывает тема создания дополнительных рабочих мест. Предприниматели не понимают логики. Вот он купил, например, оборудование, которое предусматривает рационализацию труда, чтобы тот объем, который делали три человека, теперь делал один станок. Или купил новый комбайн, а он три старых заменяет. Это же, кстати, тоже способ преодоления кадрового дефицита: было три вакансии – и их не стало. Не говоря о повышении производительности труда и сокращении издержек.
Как в эту логику ложится создание новых рабочих мест? Сейчас как раз обратная потребность у бизнеса. Мы уже не один раз задавали этот вопрос. Но это федеральное требование.
Кроме того, многие виды поддержки не могут получить магазины, продающие подакцизные товары – табак или алкоголь. И это действительно многих касается. Например, от этого страдают магазины, входящие в Крайпотребкооперацию.
По словам Алексея Легостаева, перспектива платить НДС, "сидя" на упрощенной системе, не коснется 96-97% плательщиков Алтайского края
