Замгубернатора Алтайского края: «Нам надо всеми способами увеличивать продажи зерна и продукции сельхозпереработки за пределы России»

"Политсибру" пообщался с Александром Лукьяновым

Алтайский край по праву считается одним из ведущих аграрных регионов России. 2019 год оказался не самым простым для местных сельхозтоваропроизводителей, тем не менее, итоги внушают сдержанный оптимизм. «Политсибру» пообщался с профильным вице-губернатором Александром Лукьяновым. В ходе часовой беседы мы не только обсудили цены на гречку, массовую гибель пчел, прогноз на 2020 год, но и затронули судьбу проблемных алтайских предприятий.

- Александр Николаевич, начнем с традиционной темы уборочной кампании. На дворе конец октября, думаю, уже сведены основные цифры по районам.

- Статистика начинает собирать информацию с 1 ноября и идет она с поправочным коэффициентом до конца февраля. До этого мы руководствуемся оперативными данными районных управлений сельского хозяйства.

Я думаю,  реальные цифры будут в декабре. Мы почему сейчас и уходим в более поздние сроки проведения краевого праздника «День работника сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности», который состоится 4 декабря? К этому времени мы уже получаем первые статистические  данные. На них мы опираемся при подведении итогов краевого трудового соревнования в АПК. Мы оцениваем показатели каждого района, каждого предприятия, каждого участника процесса: кто сколько намолотил, сколько надоил и пр. Напомню, что победители соревнования получают достаточно серьезные призы – автомобили, денежные премии.

- Относительно 2018 года в нынешнем календарном периоде произошло падение по зерновым культурам на 10%. С какими факторами это связано?

- И губернатор, и мы говорили о том, что «валовка» будет ниже, чем в прошлом году. Тут стоит отметить два фактора. Первый - холодная и сухая весна, а именно май, а затем последовавшее засушливое лето. Под засуху попало 15 районов. И есть территории, где более 56 дней не было дождя. За счет этого и произошло снижение урожайности.

Вторая составляющая. Еще 7-8 лет назад мы поставили задачу на снижение площадей сева зерновых, в частности пшеницы. Когда производим более 5-6 млн тонн, обваливается экономика и бюджет хозяйств формируется хуже, чем в неурожайные годы. Поэтому каждый год мы уменьшаем объемы посевных площадей под эти культуры, и увеличиваем под технические – рапс, соя, подсолнечник, лен и т.п.

Нарастили объемы по масличным культурам, в прошлом году впервые в крае собрали более 1 млн тонн. Но при этом, чтобы удерживать вал пшеницы, не увеличивая площади, хозяйства стали больше сеять озимую пшеницу. Два года подряд держат планку в 200 тысяч га. По озимым урожайность в 2 раза выше, чем по яровым. Если смотреть по маржинальности,  т.е. доходности с 1 га, в культурах-лидерах естественно сахарная свекла, рапс, соя и озимые. Как говорят, рыночная экономика все расставит по своим местам, но «подруливать» надо такими методами, иначе толку не будет.

- Вы упоминали, что 15 районов столкнулись с засухой. Почему не стали вводить режим ЧС? В 2018 году из-за переизбытка осадков он вводился.

- Мы предложили главам районов, начальникам управлений сельского хозяйства провести встречи с крестьянскими хозяйствами, с крупными сельхозпредприятиями и определить необходимость введения режима. Что дает ЧС? ЧС регионального масштаба, где потери составляют от 500 млн рублей, позволяет претендовать на федеральную помощь в возмещении затрат. Когда все просчитали, то оказалось, что только 2 района выходят на эту цифру – это Угловский и Табунский. Остальные сказали, что надо повременить. По просьбе районов мы не стали вводить ЧС. Хотя в некоторых территориях  произошло снижение урожайности на 30-40%.

ЧС дает также возможность отсрочить платежи по кредиту. Но на следующий-то год платить все равно надо. Получается двойное бремя, это тоже не совсем хорошо - и где-то расслабляет аграриев.

- Не могу не спросить про ситуацию с гречкой. Оптовые цены поднимаются из-за неурожая по России и в Алтайском крае. Как бы вы могли это прокомментировать?

- Я не могу назвать точные цифры по России, но 50% рынка страны формирует наш регион. По информации районов в крае получено 390 тысяч тонн гречихи. Нужно не забывать и о переходящих остатках прошлых лет. На 1 июля они оценивались почти в 300 тысяч тонн.

Одно могу сказать точно, гречневой крупы на всех хватит. Нельзя однозначно называть ситуацию с гречихой спекуляцией. Предшествующие 2 года было перепроизводство культуры, оно очень сильно обвалило рынок и опустило цены ниже, чем на другие зерновые. Урожайность гречихи ввиду ее биологических особенностей, на 30% ниже, чем у других зерновых. Поэтому ее рентабельность формируется только за счет себестоимости. Так что сейчас цены на эту  культуру пришли к нормальному значению, которое и должно быть.

- Интересно, наши крестьяне прислушались к советам по сокращению площадей под посевы гречки?

- Да, прислушались. В 2017 году, понимая, что кто-то должен сократить, засеяли площади на 140 тысяч га больше (смеется). Каждый почему-то подумал, что сократить должен сосед. Почему и произошел обвал рынка. Два года потом пожинали плоды. Но в этом году площади действительно сократили.

- Доводилось читать пессимистичные прогнозы по уборке зерновых культур. С другой стороны, при переизбытке происходит обвал цен, и фермеры обращаются к вам за помощью, субсидированием. С вашей точки зрения, оптимальный урожай, который позволит стабилизировать цены и комфортно чувствовать себя крестьянам, в каком диапазоне находится?

- Урожай или вал производства зерновых культур надо увеличивать всеми возможными способами и, с другой стороны, всеми способами наращивать продажи за пределами России. Сегодня мы - первая держава по зерновому экспорту пшеницы и это правильно. Это самый оптимальный сценарий, когда цены и «валовка» идут по нарастающей вверх. 

У нас две трети страны – территории рискованного земледелия, и речь не только о Сибири. В этом году ряд регионов страны частично попал под засуху, частично под дождливую уборку. Рынок зерна должен «шевелиться», работать. Сейчас актуальна тема по вывозу через порт Дальнего Востока. Минсельхоз России и правительство эту идею поддерживают. На прошлой неделе было совещание в Алтайском крае. Замминистра сельского хозяйства РФ Оксана Лут приезжала в наш регион вместе с представителями крупных компаний- экспортеров, а с нашей стороны на совещании были аграрии, руководители перерабатывающих предприятий. Такая встреча нужна была для налаживания экспортных связей.

Президентом России Владимиром Владимировичем Путиным озвучена цифра по экспорту, в том числе, для Алтайского края. В прошлом году вывезли продукции на 188 млн долларов, в этом году – на 236, а к 2024 году мы должны выйти на цифру в 501 млн долларов. В соответствии с экспортными задачами растут поставки зарубеж. Лен масличный практически весь уходит на экспорт в Китай. Отрабатываем моменты и по гречихе – это Япония, Китай. Причем эти страны понимают, что в Алтайском крае большая часть продукции органическая, без химии, а они к этому относятся очень трепетно. Многим известно, что японцы закупают зеленую гречиху, сами ее шелушат, делают муку, лепешки, а циновки набивают шелухой. Они не понимают, зачем мы ее обжариваем.

Недавно вернулся из командировки в Монголию, там встречался с представителями бизнеса, министром сельского хозяйства, тремя руководителями департаментов. Обговорили вопросы поставки пшеницы и семян, потому что условия нашей сухой степи схожи с условиями двух аймаков Западной Монголии. Также переговорили по поставке почвообрабатывающей сельхозтехники, племенного скота – у них большое поголовье скота, но племенная работа не ведется. Заинтересовала их продукция барнаульских предприятий, в том числе и облепиха. Взамен обговорили вопрос поставки нам шкур. Запущен кожевенный завод, для его работы ежегодно необходимо 2300-2500 тонн сырья, плюсом к тому, что наши предприятия могут дать заводу.

- Несколько слов о судьбе наших крупных предприятий. Например, Барнаульский элеватор, что сейчас с ним происходит, есть ли постоянные арендаторы, и каковы перспективы?

- Сложно говорить о судьбе Барнаульского элеватора. На сегодня есть арендаторы, которые занимаются закупкой и хранением зерна на предприятии, т.е. дают работу нашим сельхозпредпринимателям. Плохо то, что там была переработка и производство на сегодня не работает. Элеватор является краевой собственностью, у нас были попытки включить его в  план приватизации, выставить на продажу. Но сегодня нет таких желающих, которые могли бы на торги зайти, приобрести это предприятие и полноценно его эксплуатировать. Поэтому был выбран компромиссный вариант с арендой, так как элеватор надо сохранять.

- На днях была информация о том, что с шестой попытки было продано имущество Павловской птицефабрики. Мы видим, что бывшее имущество «Изумрудной страны» начинает приобретать новых хозяев. Насколько хозяйства, понесшие наибольший урон, смогли восстановиться?

- Ситуацию мониторим, но вопрос не в этом. Мы знали, что предприятие скоро закроется, но не знали истинного размера задолженности. «Изумрудная страна» - не первое и не последнее предприятие, оказавшееся в такой ситуации, по России такие случаи были выявлены еще в 35 регионах. У «Изумрудной страны» долг был 22 млрд, в компаниях Новосибирской области - 26 млрд, Тамбовской, Смоленской областей – свыше 35 млрд. По договоренности с банком, с теми, кому предприятия «Изумрудной страны» переданы в аренду, мы планируем за 2 года этот вопрос закрыть. Надо, чтобы предприятия не просто передавались в аренду, а приобретали эффективного собственника, которому выгодно было бы развивать производство. Процесс сам по себе болезненный и существует столько же, сколько существует и новая Россия.

- Как развивается ситуация вокруг нового собственника Иткульского спиртзавода?

По Иткульскому спиртзаводу вопрос в полной мере еще не решен. Мы им пытаемся помогать. На сегодня первую партию спирта в условиях наблюдения выпустили, недавно приступили к розливу ликероводочной продукции. Сейчас на предприятии работает 185-190 человек.

Претендент на «Иткуль» есть, и вы его знаете – это «Маруся Бевереджис». Собственники компании намерены сначала решить вопрос с акционерами, действуя в рамках закона. Говорить о сделке можно будет, когда урегулируются все формальности. Хотелось бы, конечно, чтобы все разрешилось в положительном ключе и оперативнее.

- Ситуация вокруг комбината «Индустриальный», похоже, стабилизировалась. Вы удовлетворены тем выходом, что был найден?

- Любое предприятие, которое выставляется на торги, сначала оценивается экспертами. Причем делается это по максимальной стоимости, не учитывающей закредитованности предприятия. Для тепличного комбината «Индустриальный» была назначена цена 1,3 млрд рублей. Естественно, за такую цену никто брать его не захотел. Когда предприятие включают в план приватизации, банки сразу начинают предъявлять иски к погашению кредитов. На тот момент у тепличного комплекса в 4 банках были кредиты на общую сумму около 500 млн рублей.  Ситуация начала накаляться. Естественно, если смотреть 10-12 лет назад, техническое переоснащение на предприятии производилось за счет кредитных средств. При этом стоимость электричества и газа за эти годы увеличилась в 3,5-4 раза, а стоимость продукции – только в 2 раза. Конечно, была проблема избыточного количества рабочих, не соответствовавшего никаким требованиям.

Было принято решение о том, чтобы выставить на торги право аренды на комбинат. На таких условиях в аренду предприятие взял комбинат «Толмачевский». Сегодня предприятие уже ведет сбор нового урожая огурцов в новых технологических условиях, продукция будет реализована в нашем регионе. На предприятии часть людей сократили, но это было необходимостью, и произошло бы рано или поздно. Освободившиеся сотрудники трудоустраиваются с помощью службы занятости.

- Много последнее время говорится о потенциальной приватизации «Модеста». Как вы относитесь к данной перспективе?

- Мы этим вопросом занимались не один год, и надо признать, что по многим позициям формировали экономику предприятия принудительным образом. Все, что сегодня производит компания – это максимум, что они могут сделать. У них нет помещений, нет территорий и более того, продукция хранится за пределами склада. Сегодня требуется проводить капитальный ремонт здания «Модеста», на это уйдет не одна сотня миллионов. У нас есть уже предписание от Роспотребнадзора.

Что мы имеем сейчас по факту? С одной стороны, хорошая эксклюзивная продукция, 95% которой уходит в торговые сети, а с другой, - слишком большие затраты.

- Перейдем к теме агрострахования. Насколько наши фермеры охотно  страхуют свои посевы, есть ли здесь положительная динамика?

- Я бы хотел этот вопрос рассмотреть с двух позиций. Сам закон о страховании не создает условий, чтобы у сельхозпредприятий возникало желание страховать свои посевы. Второе - мы не видим больших подвижек у страховых компаний. Сегодня они готовы страховать хозяйства бийской зоны, где стабильно хороший урожай, и страховым компаниям не рекомендовано заходить в степные районы. Зона рискованного земледелия для них табу. Еще один момент: есть такая практика, когда возникает страховой случай, например, так было в Романовском районе, вопрос со страховой компанией по выплатам пришлось решать через суд.

На поддержку страхования на государственном уровне выделяются ресурсы, в том числе из краевого бюджета на частичное покрытие взносов сельхозпредприятий. Они вносят 50%, остальное вносится из федерального и краевого бюджетов. Нормативы Минсельхоза России по страхованию мы выполняем.

- По динамике крестьянско-фермерских хозяйств. Насколько число это подвижно год от года? Многие ли закрываются, многие ли начинают свое дело?

- Резкого всплеска по увеличению численности К(Ф)Х нет и не будет.  Они открылись в свое время, и сейчас просто идет процесс укрупнения хозяйств за счет перераспределения земель. Например, было хозяйство размером 70-150 га, потом хозяин уходит на пенсию, распродает землю, или просто закрывается и все отходит соседу, пашня продолжает обрабатываться.

В 2017-2018 годах у нас пытались раскрутить эту тему по Мамонтовскому району. Закрывалось 10 хозяйств. Я запросил подробную информацию, документы. И выяснилось, что один фермер уходит на пенсию – передает бизнес сыну, другой часто болел  – ему 63 года, также свое хозяйство продал. Остальные – очень мелкие собственники с наделами от 70 до 300 га. Ну, разве можно на 300 га соблюдать технологию, где взять колоссальные средства на покупку шлейфа орудий и т.д.? В таких случаях должна работать кооперация, нужно брать на несколько хозяйств трактор, комбайн и пр., и обрабатывать землю по очереди по кругу. Но на это фермеры тоже не идут. И в итоге процесс уменьшения численности будет идти, но при этом также происходит укрупнение хозяйств.

Добавлю, что хорошим подспорьем в развитии фермерства являются программы поддержки начинающих фермеров и семейных животноводческих ферм. Гранты (начинающим до 3 млн рублей, семейным – до 30 млн рублей) на развитие животноводства имеют эффективность и способствуют переводу крупных ЛПХ в статус К(Ф)Х.

- У вас наверняка есть статданные многолетних погодных наблюдений, предварительные прогнозы от Гидрометцентра. Чего ждете от предстоящей зимы, как она повлияет на урожай 2020 года?

- В ближайшее время ждем дожди. В степи в метровом слое минимальные запасы влаги. Очень плохо, когда почва уходит в зиму сухой.

Сегодня наши крестьяне делают все, чтобы сохранялся хороший задел на следующий год. Посеяно озимых более 200 тысяч га, выполнены запланированные показатели по подготовке почвы на 2 млн га. Сейчас уже многие занимаются формированием запасов ГСМ, так как цена сейчас самая благоприятная. Также идет приобретение сельхозтехники. За 9 месяцев техники приобретено на сумму 5,9 млрд рублей, что почти на 30% больше, чем за аналогичный период в 2018 году.

- Вспоминая зиму прошлого года, когда подолгу стояли сильные морозы, хочу спросить, если все повторится, как это отразится на урожайности, в частности, озимых культур?

- Здесь все сильно зависит от толщины снежного покрова и насыщенности земли влагой. Озимые неплохо переносят низкие температуры. В частности, в этом году, несмотря на морозы, культуры перезимовали хорошо. Сосредоточены они в основном на восточной территории, где зимой традиционно хороший снежный покров. Есть небольшие площади озимых и в степи – Суетский, Михайловский и другие районы – здесь кроме пшеницы сеют озимую рожь, она лучше переносит морозы.

- Александр Николаевич, расскажите о крупных событийных мероприятиях, связанных с аграрной тематикой.

- Мы ежегодно проводим мероприятия «Праздник сыра», «Мясной гурман», «Алтайфест», «Медовый спас». До определенного момента возникали проблемы с реализацией меда, поэтому было принято решение о проведении мероприятий «Медовый спас» и «Медовая ярмарка», которые проходят во всех крупных городах: Барнаул, Бийск, Заринск, Рубцовск, Камень-на-Оби и т. д. Созданы благоприятные условия, любой желающий производитель может приехать и продать свой мед. И население уже к этому привыкло, что привозят хороший качественный мед, многие покупают продукцию у уже проверенных годами продавцов. Также начали более интенсивно работать над брендированием нашего алтайского меда и вывозом его на другие территории, в том числе в Китай, Японию, США, Германию. Еженедельно из края мед уходит за пределы Российской Федерации.

То же касается праздников «Алтайфест», «День сыра». Предприятия, чтобы не было застоя, стараются свои новинки представить, показать покупателям, коллегам. Неудивительно, когда мы подводим итоги, сколько людей посещает эти мероприятия, цифра колеблется от 7-8 до 30-35 тысяч человек. У людей есть интерес. Мы уже пытались уйти от проведения специализированных дней, но и сами производители, и население против. Мы будем немного изменять формат. Например, на «Мясном гурмане», «Алтайфесте» - сейчас присутствуют палатки, шашлыки, детские игровые зоны, проводятся спортивные мероприятия, т.е. гастрономические события ориентированы на всю семью от мала до велика. В этом направлении мы и будем двигаться.

Ежегодно в Барнауле организуются конноспортивные соревнования на «Кубок губернатора Алтайского края. И если раньше на ипподроме  собирались только любители конного спорта (400-500 человек), то сегодня от 5 до 7 тысяч зрителей в каждый из двух дней соревнований. Мы - единственный регион в России, который проводит Всероссийский фестиваль орловского рысака. Два дня любители с семьями, с детьми приезжают и весело проводят время. И эти мероприятия позволяют развиваться не только производителям, но и туристическому бизнесу, когда посещают люди с других регионов. Особенно, когда проводится «Сибирская масленица» на площадке Смоленского района  в селе Новотырышкино и пр. Туда часто приезжают отдыхающие в Белокурихе из Новосибирской, Кемеровской областей, Центральной России. Там хорошо поставлена концертная программа, работают артисты не только краевого, но и российского уровня. На эти праздники собирается от 40 000 до 50 000 человек.

- В заключение короткий вопрос, связанный с массовой гибелью пчел. Удалось ли выявить виновных?

- В первую очередь, ситуация обозначила, что должно быть взаимодействие пасечников, управлений сельского хозяйства, фермеров. Должна быть схема размещения пасек, схема миграции пчел, графики и схемы обработки полей средствами защиты растений. А у нас как: сегодня хочу здесь поставлю ульи, завтра - там. Также и сельхозпредприятия в зависимости от используемого препарата должны  за несколько дней объявить, где будут проводиться обработка и чем.

В тех районах, где эти вопросы отработаны, отлажены, подобного не произошло.  Губернатором  было принято  решение о частичной компенсации понесенного пчеловодами убытка. 

- Тот факт, что волна массовой гибели пчел прокатилась по всей России это просто совпадение, или так было и раньше, просто активно не освещалось в СМИ?

- Меняются климатические условия, приспосабливаются вредители, выпускают новые средства защиты растений. Ранее это были препараты 4 класса опасности, сейчас уже 2-3, то есть более жесткие. Летом было очень сильное нашествие вредителя - капустной моли, в частности на рапс. Химзащита 4 класса уже просто не срабатывает.

И это происходит не только по всей России. В 2019 году в мире погибло более 500 млн пчелосемей. Должен быть более жесткий контроль средств защиты растений, ранее этим занимался Россельхознадзор. Сейчас государство к этому возвращается, и я думаю, соответствующий закон будет принят.