Ежегодно в РФ свыше 100 тыс. человек наказывают за побои. Но никому из них не запрещено продолжать контактировать с жертвами
16 июня огласят приговор 37-летнему уроженцу Рубцовска Александру Макаренко, который годами "кошмарил" женщин в отношениях. До сих пор ему удавалось уйти от реального срока, но теперь его могут посадить на 10 лет.
В 2007-2009 годах Макаренко уже был судим за оскорбление и побои. Против мужчины возбуждали уголовное дело за избиение беременной женщины и угрозу убийством, но все закончилось примирением сторон.
После прочтения материалов уголовного дела Макаренко хотелось спросить: как такой человек может регулярно выходить сухим из воды? Неужели очередное заявление от очередной женщины в полицию ничего не значит, даже если она потом просит прекратить разбирательство?
Правда, неясно, кому лучше адресовать эти вопросы — выгоревшим на работе сотрудникам МВД, у которых этих заявлений в день по три штуки, или законодателям, которые умудрились декриминализировать побои в семье еще четыре года назад.
В качестве аргументов за декриминализацию сторонники закона приводили доводы о том, что полиция будет заинтересована принять жалобу, ведь административно наказать проще, а порядок работы по КоАПу не позволяет жертве забрать заявление. Но выигрывает от этого пока что в большей степени бюджет страны.
По данным статистики Судебного департамента ВС РФ, в 2016 году до декриминализации за побои и причинение легкого вреда здоровью получили уголовное наказание 33 тыс. человек, из них 2,3 тыс. лишили свободы. В 2020-м фигурантами подобных дел стало всего 13 тыс. человек, из них 1,9 тыс. сели за решетку.
В статистике об административных делах у нас все ужасающе стабильно: в 2020 году зарегистрировали 169 тыс. дел по ст. 6.1.1 КоАП ("Побои"), наказали 104 тыс. лиц, из них 87,5 тыс. оштрафовали, остальным приписали аресты и обязательные работы. В 2017-м, в первый год работы этой статьи, было 162 тыс. дел, 113 тыс. наказанных, из них 90 тыс. получили штрафы.
В 2019 году в эфире радио "Комсомольская правда-Барнаул" участковый из Заринска радостно констатировал, что после перевода семейного насилия в разряд административных нарушений заявлений стало гораздо меньше. Еще бы — то ли 15 суток получит муж-дебошир, то ли штраф в 5 тыс. рублей, который платить придется из кармана семьи.
Защитники декриминализации побоев считают, что этот закон уберег нас от ювенальной юстиции в худшем ее проявлении: когда за шлепок по попе родителей лишают прав на ребенка. Здесь у меня два вопроса: во-первых, когда за легкий шлепок у нас забирали детей из семьи, а во-вторых, когда наконец шлепки перестанут быть неотъемлемой частью воспитания?
Любое физическое насилие — это не норма. Люди, которые чуть что, пускают в ход кулаки, ассоциируются у меня с дикарями: у них, видимо, нет слов, чтобы выразить свои негативные чувства, поэтому они их показывают путем избиения. Только место ли дикарям в цивилизованном обществе?
По словам правозащитницы Алёны Поповой, законы против домашнего насилия есть в 156 странах. Во многих из них предусмотрены охранные ордера для жертв. Работает это примерно так: поступает заявление о насилии, и если полиция убеждается в необходимости защиты, она запрещает виновному приближаться к своей жертве.
Свыше 900 тыс. человек поддерживают идею создания подобного механизма в России: столько людей подписали соответствующую петицию на сайте Change.org. Потому что пока у нас в стране возможна ситуация, когда вышедший из тюрьмы маньяк, годами насиловавший в подвале двух девочек, имеет право написать им в соцсетях, приехать в город, где они живут, зайти к ним "в гости".
За последние 10 лет законопроекты о семейно-бытовом насилии вносили около 40 раз разные депутаты и сенаторы РФ, но документы так и не вынесли на чтения. На данный момент общественная организация "Ты не одна" продвигает подобный законопроект, который вводит не только ограничения, но и меры по психологической работе с насильниками, а также систему профилактики — для того, чтобы остановить насилие на ранних стадиях, а не тогда, когда жертва уже может быть убита.
"А что мешает не терпеть побои, а уйти?" — один из самых популярных вопросов в качестве контраргумента против такого закона. Те, кто об этом спрашивает, просто, к счастью, никогда не были в подобной ситуации. Иначе бы они знали ответ на свой вопрос: это страх. Страх от длительного нахождения в психотравмирующей ситуации, страх за свою жизнь и жизнь детей. А иногда еще и экономическая зависимость от абьюзера: нелегко уйти с детьми из дома в никуда.
И самое главное: зачастую насильник приходит в ярость и совершает убийство именно тогда, когда его жертва "срывается с крючка".
В 2019 году 22-летняя Регина Гагиева умерла от множественных ранений и потери крови через несколько дней после того, как ее бывший муж Вадим Техов ворвался к ней на работу и зверски искромсал ножом. До этого случая она обращалась в полицию по факту нанесения побоев: мужчина заплатил 5 тыс. рублей в качестве наказания.
В 2020 году 54-летнюю воспитательницу детского сада подмосковного Воскресенска Татьяну Воробьеву прямо на работе зарезал насмерть ее муж Владислав. Причиной стало то, что женщина подала на развод: мужчина ее избивал.
Будь у нас закон против домашнего насилия, всех вышеперечисленных мужчин могли бы обязать обратиться за помощью к психотерапевту, который скорректировал бы их поведение. А женщины остались бы живы, и по-прежнему ходили на работу, воспитывали детей.
И Александр Макаренко, которому скоро вынесут приговор, мог бы проходить терапию и не иметь права приближаться к своим жертвам. Но вместо этого он даже при наличии "расстройства личности смешанного типа" скорее всего отправится в колонию. А выйдет оттуда, возможно, еще более озлобленным на весь мир. И я совсем не завидую его жертвам, которым он уже сейчас, по их словам, не стесняется прямо в зале суда обещать "мстить".
Материалы рубрики "Потолкуем" представляют собой личные мнения авторов, которые могут не совпадать с мнением редакции.