«Шишек набили, но надо идти до конца»: Виктор Томенко об элитах, развитии и мусорной реформе

Интервью губернатора Алтайского края о том, как называть вещи своими именами, вступать в диалог с избирателями и быть в режиме online

Губернатор Алтайского края на минувшей неделе провел традиционную встречу с редакторами ведущих региональных изданий и подвел во время общения с журналистами своеобразный итог первой половине 2019 года. Виктор Томенко высказался об алтайской политической элите, обозначил свою позицию относительно проблем, которые испытывают некоторые крупные предприятия края, рассказал, как в регионе разрабатывается индивидуальная программа социально-экономического развития, поделился своими впечатлениями от реализации мусорной реформы и дал понять, когда стоит ждать новых кадровых назначений в его команде.

О том, как сложилась эта беседа с губернатором, читайте в материале «Политсибру».

Элиты, зарплаты и инвестиции

- Виктор Петрович, в бытность губернатором Алтайского края Михаила Евдокимова, у него был заместитель Леонид Баклицкий, по прозвищу «железный Бак». Это был колоритный персонаж и как-то он выразил удивление по поводу качества нашей алтайской элиты и ее «травоядности». Позже его посадили в соседнем Новосибирске. Но эта другая история. А вот миф о «травоядности» элиты прижился. Вы очень долгое время работали в Норильске, затем в Красноярске, теперь – здесь. Можно ли говорить об отличиях нашей алтайской элиты?

-  Интересный заход (смеется). Для начала, давайте договоримся о понятиях. Что такое элиты? Я исхожу из того, что губернатор – это, прежде всего, политик. То есть мы говорим о политических элитах. Так или иначе, мы говорим про общность людей, которой присущи какие-то состояния. Если говорить про тех людей, которые определяют направление нашего развития, отвечают за принятие каких-то решений, то каждый человек меняется в течение всей жизни. Сегодня он пропагандирует одно, завтра проповедует другое. Этому есть бесконечное количество примеров в истории. Такова, наверное, в целом природа человека.

Я могу сказать, что наша алтайская элита не лучше и не хуже других. Так мне представляется. Все мы живем по одним законам Российской Федерации, где-то в национальных республиках, наверное немного больше работают свои факторы -национальные, географические. Но все мы подвержены одним и тем же проблемам в большей или меньшей степени, решая похожие проблемы.

Может, 15 лет назад элита кому-то показалось такой, какой показалось. Но, безусловно, она меняется. Меняется ее состояние. Это не что-то застывшее.

Возвращаясь к общей формулировке, скажу – элита как элита. Нормальная. Со своими представлениями, со своими оценками по поводу того, что было и как мы к этому пришли. При этом каждый ее представитель, наверное, оценивает свое влияние, ошибки и достижения.

Этих людей объединяет общее – прямое отношение к тому, как складывается жизнь. К принятию и реализации важнейших системных вопросов нашей жизни там, где обществу надо делать выбор. Что будет правильно – это или это? И вот именно здесь всегда элита работает.

А вообще говоря, как иногда за деревьями надо увидеть лес, тут работает история о том, что за элитами нужно увидеть людей со всеми их интересами, планами, ожиданиями, возможностями.

А «травоядность» определяется временем, в котором мы живем. Сегодня не такая обстановка, какая была в конце 90-х или начале «нулевых». Сегодня намного больше сформировалась культура диалога.

И мне приятно отметить, что часть моей работы и я действительно уделяю время на то, чтобы обстановка была такой, которая не позволит людям входить в противостояние и серьезные конфликты.

Я стараюсь так организовать работу и жизнь, чтобы решения принимались на основе того, что поддерживает большинство, но и интересы меньшинства были тоже учтены. Это сложная формула, которая позволит чувствовать влияние и востребованность даже тем представителям элиты и общества в целом, где они в меньшинстве. Тем не менее, мы знаем, что они есть, что существует их интерес. А поэтому, принимая те или иные решения, мы понимаем, что для какой-то части они неприемлемы, а поэтому надо искать паллиативы.

- Скоро год, после Вашего избрания губернатором. Хотелось бы узнать, что из Вашей предвыборной программы уже удалось реализовать.

- Чтобы получился разговор на эту тему, надо еще раз вернуться к программе и потратить на это определенное время. Надо пройтись по поводу того, о чем многократно уже говорилось. Но я попробую.

Действительно, я шел на выборы с определенной программой. Она широко обсуждалась и самое главное, что формировалась на основе предложений, которые я собирал по ходу предвыборной кампании. Поскольку меня выдвигала в качестве губернатора партия «Единая Россия», то очень большую помощь мне оказали и мои однопартийцы.

В конце концов программа была широко обсуждена, принята, и мы на ее основе формировали планы дальнейшей работы. В общем, люди, идя на выборы, точно знали, какая у меня программа.

При этом, надо сказать, что вообще это дело, как правило, довольно быстро забывается избирателем и нормальными людьми. Долго предвыборные программы обсуждаются специалистами и профессионалами.

От момента, когда программа была принята, выборы состоялись и я вступил в должность, происходили события, которые, конечно, не могли не наложить свой отпечаток на планы нашей работы. Здесь и принятие федеральных решений, и изменение отношения к региону, и ситуация, которая происходит внутри края, формирование нового правительства края.

Тем не менее, в основе нашей работы сегодня лежит программа развития, с который мы шли на выборы. Могу сказать, что по всем направлениям мы работу действительно начали.

И я стараюсь выстроить текущую работу так, чтобы «ниточку» эту, которая нас связывает, то есть мою программу и текущие дела, сохранять.

Так что точно могу сказать, что вся работа опирается на элементы программы. В числе важнейших моментов – особенное внимание к проблемам в области доходов жителей края, уровней заработных плат, решение вопросов инфраструктуры, дороги, коммунальное хозяйство, в целом развитие экономики.

Думаю, что невооруженным глазом виден тот объем работ, который проводится, например, в области ремонта дорог. Мы увеличили объемы выполняемых работ. К осени увидим результаты.

За прошлый год в регионе подрос показатель заработных плат. В этом вопросе я, во-первых, опираюсь на статистику, но кроме того есть и косвенные показатели, которые подтверждают так это или нет. Например, налог на доход физически лиц. Все мы его платим. Мы действительно видим корреляцию, что за год в казну подоходного налога поступило на 13% больше. Значит, люди получили больше заработной платы и заплатили с нее налог.

Кроме того, с заработной платы работодатели платят средства во внебюджетные фонды. Точно также можно увидеть рост и там.

Точно могу сказать, что мы выдерживаем и даже немного форсируем политику по повышению фондов оплаты труда и как следствие уровня заработных плат в отношении тех работников, для которых государственные и муниципальные власти являются в итоге работодателем.

В целом, здесь сработает накопительный эффект. Моя программа рассчитана до конца 2023 года, то есть до следующих выборов. До этого времени мы должны нарабатывать результат, достигать цели.

- Развитие края во многом зависит от появления новых инвесторов. Многие ожидали, что под Ваши гарантии появятся люди, которые будут оставлять здесь деньги. При этом мы помним Вашу фразу, что для появления инвесторов одного симпатичного губернатора в регионе не достаточно. Если подводить итоги первого полугодия в этой сфере, насколько оно было результативным? Довольны ли Вы и какова Ваша оценка?

- Начну с завершающей фразы. Всегда хочется большего. Относительно удовлетворенности или не удовлетворенности надо сказать, что я не устаю и для себя, и для работников правительства повторять – нет предела совершенству и нет ограничения в решении этих задач. Слишком много надо сделать.

Но тем не менее перечислю успехи. За 2018 год объем инвестиций составил порядка 110 млрд рублей, в 2017 году – 88 млрд рублей. То есть мы видим рост инвестиций более чем на 20%. При этом 90% этих инвестиций – не связанные с бюджетом. В этом году можно говорить, что прирост объема инвестиций продолжается. 

Наше основное внимание ориентировано на сферу реального материального производства или сферу бизнеса. Мы проводим анализ первого квартала этого года, первого полугодия, имеем представления о том, что будут делать крупные предприятия. Все это дает основания надеется, что объемы инвестиций будут прирастать.

Из передовых предприятий, которые вкладывают серьезные средства, нужно упомянуть «Бочкари», они запустили новый цех. Открылся двухмиллиардный комплекс на «Эваларе» по производству таблеток. Эта компания и дальше будет реализовывать крупные проекты.

Открыли на территории медкластера реабилитационный центр. А это почти 800 млн рублей инвестиций. Заработал Павловский ДОК, продолжают свои инвестиционные программы и работы «Алтайкокс», «Кучуксульфат», «Сибирь-Полиметаллы». Реализуется крупный проект «Русская кожа» в Заринке. В завершающей стадии проект по ПЭТ-центру. Мы создаем его, как учреждение амбулаторно-поликлиническое. «Меланжист Алтая» реализует проект, начатый еще в 2017 году.

Также мы занимаемся подготовкой модернизации аэропорта – а это инвестиции на несколько миллиардов рублей, фактически новый терминал и увеличение мощностей.

Так что планов, задумок, понимания того, куда можно двигаться – немало. Мы, в свою очередь, стараемся также конструктивно подходить к пожеланиям наших действующих предприятий. Все это благотворно влияет на то, как формируется репутация края.

Нервничающие кредиторы, банкроты и риски рыночной экономики

- От инвестиций и темы открытия новых предприятий хотелось бы обратиться к обратной стороне медали. В последние месяцы говорят о закрытии ряда крупных предприятий – это и «Рубцовский хлебокомбинат», и «Иткульский спиртзавод» и тепличный комплекс «Индустриальный». Как Вы считаете, в этой ситуации краевые власти должны разделить ответственность за происходящее? И вообще – как быть?

- Свою позицию по этим предприятиям я уже высказывал, может быть, повторюсь. Ситуации все эти – разные. Например, «Индустриальный» – это акционерное общество, 100% акций принадлежит Алтайскому краю. Так уж получилось, тут с меня не взыщите, но в истории управления этим предприятием – в выработке стратегии, деятельности, жизни производственной сложилось такое, что предприятие планово-убыточно работало.

То есть зачем-то оно производило продукцию, которая стоила меньше, чем тратилось на ее производство, накапливая при этом необходимость вкладывать деньги для того, чтобы это производство просто воспроизвести. Предприятие находилось на конкурентном рынке, не имея планов и перспектив по поводу того, как бороться за место под солнцем, когда все остальные развивают технологии, понижают затраты, повышают эффективность и так далее.

И таким образом, когда я всей ситуацией овладел в крае, понял - мы зачем-то вынимаем из кармана сотни миллионы рублей, зачем-то поддерживаем рабочие места на предприятии, а фактически датируем продукцию, чтобы она поборолась с той продукцией, которая и так дешевая приходит. Тут очень мало логики и экономической, и хозяйственной. Коме того предприятие накопило долгов.

Дальше мы должны что сделать? Нервничающие кредиторы же под банкротство подведут тепличный комплекс. В итоге с кредиторами удалось договориться, удалось подыскать потенциальных инвесторов. Сейчас предприятие будет взято в аренду, продолжит функционирование, а мы тем временем подготовим документацию и при помощи открытых процедур продадим. Все вырученные деньги направим на погашение долгов, которые накопились. И еще и не хватит! И придется еще из бюджета добавить. Но один раз. Один раз добавим из бюджета и закроем эту тему. При этом будет инвестор, купивший предприятие, часть трудового коллектива пригласивший на работу, с понятными планами развития, сохранения этого производства. Это ж лучше, чем мы будем иметь эту «черную дыру», в которую вбрасываешь ассигнации и они там как-то сгорают. И не видно света в конце туннеля.

Полагаю, что мы идем по правильному пути. У нас много другой работы, чем управлять конкретной теплицей. Для этого есть бизнес. Это не стратегический актив, это не атом, это не космос, это не оружие. Это – теплица. Поэтому, это точно надо было сделать, но важна чистота всех операций.  

На самом деле все это направлено на сохранение этого предприятия. Знаете, больную форму надо ликвидировать, закрыть, а здоровое ядро должно остаться.

Что касается «Иткульского спиртзавода»... Вы видели директора этого предприятия или хозяина–акционера? Зато появляется – «Иткульский спиртзавод» закрывается и раз – фотография губернатора рядом или кого из его заместителей. Этих все знают. А я какое отношение имею к этому заводу? Вот там должна быть фотография того, кто это допустил. И фамилии большими буквами написаны. Вот и все.

Туда региональные власти со всеми своими рычагами вмешаться не могут. Собственники выбрали такую стратегию поведения – где-то, может, рискнули, где-то - махнули рукой. Это дело частных лиц. Другое дело, что если все так покатится и дойдет до процедуры банкротства, то мы должны проследить, чтобы все там было сделано достаточно корректно.

Про «Рубцовский хлебокомбинат» могу казать то, что знаю. Ну, махнул человек рукой. И что мы ему скажем – не маши рукой? Это же его актив.

Все эти случаи, конечно, неприятны. Приятнее новый цех открывать или новое производство. Но просто это реальность нашей жизни. Такие ситуации будут происходить. Государство должно видеть свою роль в этих процессах. Даже в негативных сценариях. При закрытии предприятия нельзя оставить людей без зарплаты. Нельзя оставлять вредные опасные объекты, которые могут угрожать окружающей среде и жителям края.

Но прожить за них их жизнь мы не в состоянии – это их интерес, частная инициатива. Они могут делать все, что позволено в рамках закона.

- В продолжение темы. Есть ли план по спасению Алтайского моторного завода и как Вы относитесь к идее расположить на базе этой площадки некий технопарк.

- Есть несколько предприятий, которые являются символами промышленности Алтайского края. Алтайский моторный завод относится к таковым. Нет планов делать там технопарк  в настоящее время. Есть, наоборот, пожелание сохранить производство.  

В июле было зарегистрировано новое юридическое лицо – оно называется «Алтайский моторостроительный завод», но это ООО. Большая часть персонала туда перейдет на работу из банкротящегося АМЗ.

Я с руководителями встречался, планы у них есть, мы их будем в этой части поддерживать и вполне возможно, что нам удастся там сохранить производство двигателей.

Что касается технораков, то скорее мы их рассматриваем на базе наших ТОСЭР.

- Виктор Петрович, а есть ли какие-то алтайские предприятия, которые находятся в зоне риска, на которые обращается внимание, чтобы не допустить подобных ситуаций. Оценивается ли информация о намерениях федеральных собственников?

- Рыночная экономика – рискованная. Поэтому, наверное, в зоне риска – большинство. В принципе, я бы хотел добиться того, чтобы наши предприятия, пусть они даже и являются частными, но если у них есть проблемы, то они по своему отраслевому назначению имели  бы возможность прийти, с властью поделиться. Если не будет со стороны наших предприятий такой готовности, то за ними не набегаешься.

Я думаю, что очень важно выстроить доверительные взаимоотношения. Как с конкретными предприятиями и организациями, так и с объединениями.

И тогда мы будет иметь возможность подумать и поперебирать рычаги влияния на ту или иную ситуацию.

Вид из окон «голубого дома» и жизнь в режиме online

- Несколько лет назад в Барнауле был анонсирован проект,  строительство многоэтажного жилого дома практически у вас под окнами – на площади Сахарова. Этот проект бурно обсуждался и Ваш предшественник заблокировал его реализацию, потому что у него было свое видение градостроительной политики. Многоэтажка под окнами «голубого дома» его никак не устраивала. Кроме того, было предвзятое отношение к авторам этого проекта. Сейчас ситуация поменялась и опять на повестке дня вся эта история. Она бурно обсуждается в интернете. А как вы относитесь к тому, что у вас под окнами появится многоэтажный жилой дом?

- Честно говоря, я не знаю. Я же ведь не архитектор. Наверное, губернаторская позиция заключается в том, чтобы высказать политическую позицию, в первую очередь, основываясь на анализе отношения жителей, избирателей, и мнении специалистов- профессионалов.

Насколько я знаю эту ситуацию – земля же частная. А она же как-то частной стала. А теперь, надо задать вопрос – мы будем ворошить прошлое? И если начинать раскручивать вопрос, то до какого года? До 1999 или до 1917?

Есть частный собственник и у него есть права. Насколько известно, у собственника уже сегодня есть все для того, чтобы там начинать процедуры, связанные с получением разрешения, проектирования и началом стройки. Но не идут же собственники на это. Там вроде нормальные люди, патриоты города, воспитанные нашим сообществом.

Также думаю, разве это дело губернатора - сидеть и думать, где какую многоэтажку или одноэтажку воткнуть и построить. Я в этом ничего не понимаю. Я учился другому. Мои представления в этой части - на уровне продвинутого обывателя, но не более того. Мне кажется, что должны работать процедуры, институты.

Я против того, чтобы работали принципы, когда мне что-то не понравилось и я включил какой-то незримый тумблер и все институты взяли и сработали полный блок. Но я сегодня не ошибся, а завтра ошибся, а послезавтра тот, кому я дал команду, вышел на публику и сказал – а я вот принимал такие команды. И как я буду выглядеть перед людьми, которые меня выбрали? Они же не выбирали меня для того, чтобы расставлять дома в Барнауле.

- Вопрос о приятном. Вы отдыхать планируете? Работы много, но, может, куда-то поедете?

- Я же в Норильске прожил большую часть жизни. До 2010 года я жил в Норильске. Соответственно, всякая остальная жизнь и нахождение за его пределами – это уже нахождение на материке. А если здесь наступают выходные, то это два отпуска на материке. Поэтому я кайфую и балдею просто от возможности утром встать, просто доехать до леса, просто понаслаждаться теплом.

Пока что для себя я не считаю возможным съездить в отпуск. Много дел, которые пока еще нужно сделать как бы в первый раз. Для себя в некоторых моментах я еще должен разобраться. Опять же еще формируется команда, идет настройка нацпроектов, подошла тема с подготовкой индивидуальной программы ускоренного развития края. Я на нее возлагаю немаленькие надежды.

Поэтому я пока что отпуск не планировал, хотя, конечно, чувствую, что своим родным и близким задолжал уже.

- Вы являетесь активным пользователем Instagram. Судя по комментариям Ваших подписчиков, у жителей края есть запрос на открытость власти. Можно предположить, что люди, прежде чем писать главе региона в соцсетях, все же пытаются решить вопрос на месте. Но, видимо, у них это не получается. Вы согласны с тем, что власти не хватает открытости? Как эту ситуацию исправить?

-  У меня 37 800 подписчиков на сегодняшний день. И в работе с Instagram ничего не поменялось – я продолжаю его вести сам. Конечно, мне помогают, но с точки зрения обработки поступающих запросов, чтобы «забросить» их в профильные ведомства.

В принципе, и директ я тоже читаю, но в переписку не вступаю, потому что не имею на это времени.

Хочу сказать, что органы власти и муниципалитеты мы подключаем к этой работе с обращениями. И многие показывают эффективность в этом вопросе.

В целом совершенствование формата общения местной власти со своими собственными избирателей – это магистральный путь. Эта история такая, которая начинается снизу. Избиратели же выбирали эту власть – прямо или опосредованно.

Кадры, школы и ДК

- Вопрос относительно кадровой политики, а точнее по вакантной позиции вашего «промышленного» заместителя. Ходили слухи, что на этот пост может быть назначен Сергей Иванович Дугин. Скажите, была ли егоперсона в своеобразном «шорт-листе»? А может и вовсе решение уже принято?

- В апреле я действительно говорил, что эту позицию надо закрывать, принимать кадровое решение о заместителе, который бы курировал промышленность, энергетику, ЖКХ, строительство, дорожно-транспортные дела и так далее.

Есть такая знаменитая матрица руководителя, согласно которой есть вопросы срочные и важные, срочные и неважные, несрочные и важные, а есть несрочные и неважные. Этот вопрос я бы отнес к числу важных, но не срочных. Дело в том, что все министры профильные на местах, я пока их напрямую «замкнул» на себя.

Решая кадровые вопросы, мы имеем дело с людьми, со всеми их обстоятельствами, обязательствами, ситуациями, в которые они попадают - от состояния здоровья до настроения.

«Шорт-листа» у меня никакого не было, а была конкретная кандидатура на эту должность. И это не Сергей Иванович Дугин. К сожалению, не получилось решение этого вопроса. Сейчас я его несколько «подвесил», потому что думаю, эта именно та ситуация, когда семь раз отмерь, один раз отрежь. Но затягивать не будем. Наберитесь терпения.

- Скоро 1 сентября. Поэтому вопрос их этой сферы. В Барнауле строится школа на 1100 человек. Такие большие школы - это уже некий тренд. Как вы относитесь к этому? Есть ли необходимость в таких больших школах?

- Для таких крупных городов, как Барнаул вопрос создания крупных школ актуален. Такая школа будет построена и точно совершенно будет востребована и заполнена.

В целом, сегодня у нас примерно 270 тысяч ребятишек пойдут в школу.  Из них примерно 40 тысяч человек учатся во вторую смену. Половина из этих 40 тысяч живет в Барнауле. Вопрос новых учебных мест актуален, вопрос второй смены – актуален.

И поэтом школ будет строиться много и в Барнауле, и по краю. Мы еще должны создать более 20 тысяч школьных мест. Ведь система образования – дети и все, что с этим связано - это наше будущее. О нас когда-то так позаботились и мы все по определению обязаны, проводя государственную политику, уделять этому вопросу первоочередное внимание. Будем уделять.

-  Не так давно большой резонанс получила история, когда не ремонт ДК в Мамонтовском районе перевел деньги известный футболист Федор Смолов. Насколько приемлема такая форма поиска денег?

- Даже в очень богатых странах финансирование социальных учреждений или социальных направлений деятельности из внебюджетных источников является делом не только привычным, но и даже обязательным.

Наша страна не является исключением. И если кто-то не для подкола, не для сарказма какого-то, а по велению души собирается помочь какому-то учреждению культуры, то это надо приветствовать.

Мы знаем меценатов которые навсегда вписали свое имя в историю страны, которые всегда помогали культуре. Конечно, у государства должна быть своя политика. Рассчитывать на такие акции всегда - нельзя.

Но мы сегодня сотни миллионов вкладываем в учреждения культуры, как в краевые, так и в муниципальные.

О политических самоубийцах и «Изумрудном»

- Цитируя вашего предшественника, скажу, что у нашего народонаселения есть любимое занятие – кошмарить власть. То есть всегда найдется, за что власти что-то предъявить. В последнее время жители Барнаула пеняют на работу городской власти по поводу того, что она недостаточно советуется с горожанами. Поменяли асфальт на плитку, есть вопросы по поводу генплану, который обсуждается достаточно формально. Должны ли чиновники прислуживаться к мнению горожан и менять свои решения в зависимости от настроений общественности?

- Что касается плитки. Я следил за дискуссией, какие-то вздохи и всхлипы можно было зафиксировать, но если в целом посмотреть на информационное пространство, то многие поддерживают это решение. Кроме того, все необходимые процедуры состоялись.

Тут же так, что одному нравится, другому не нравится. И я совсем не уверен, что тех кому не нравится – большинство. Моя оценка - это было нормальное решение. Ошибаются или нет здесь власти - будет ясно, когда избиратель придет выбирать.

Что касается генплана, то довольно четко прописано, что, где и когда должно рассматриваться. Оно и рассматривается. Я, честно говоря, не вижу демонстраций из-за этого. Публичные слушания – это рекомендательная штуковина. Даже если на них сформулировано отрицательное отношение – это просто момент, который власти должны просто учесть. Власти принимают осмысленное решение. Все права для этого у них есть. А дальше начинается работа СМИ, активность самих людей.

Не прислушиваться к людям – быть политическим самоубийцей. Но в то же время избиратель сам делегируют полномочия власти.

- Вопрос о будущем парка «Изумрудный». Какой вариант развития Вам нравится? И когда будет принято решение по восстановлению парка?

- Парк был и продолжает оставаться краевой собственностью. Никакого балансодержателя или хозяина у него нет. Много лет он был предоставлен в аренду различным коммерческим структурам. В итоге имеем то, что имеем.

Наша позиция заключается в том, чтобы парк продолжил оставаться парком. Есть концепции, которые предполагают сделать его коммерческим объектом. Мне они не очень нравятся. Точнее совсем не нравятся.

Люди там должны отдыхать. Надо навести там порядок, убрать больные деревья, насадить длинномеров, если потребуется, создать учреждение, в оперативное управление ему парк передать, смету утвердить и на заксобрании в бюджете учесть все. Так мне видится ситуация. С большой вероятностью мы по ней и пойдем в ближайшее время.

Вступать в прямой диалог и идти до конца

- 24 апреля этого года сотсоялось выездное совещание правительства Алтайского края в Камне-на-Оби. Там вы сказали, что таких мероприятий будет штук пять в год. Вопрос такой - где и когда будет следующее?

- Это был наш первый опыт, когда правительство в прямом диалоге пообщалось с жителями Камня-на-Оби. Это хорошая форма работы, но она не единственная. Мы будем ее использовать. Надо только отработать некоторые форматы.

Лето с точки зрения подобных выездов я вычеркнул. Политический сезон начнется и мы продолжим в этом направлении двигаться. Сейчас с коллегами смотрим, куда в этом формате обратить наше внимание. Просматривается Славгород, Яровое, Рубцовск, Змеиногорский и Первомайский районы.

Так что примерно так для себя намечаем, по каким муниципалитетам проедем.

- Вопрос в контексте недавнего визита Максима Топилина в Алтайский край. Долгие годы проявления отставания Алтайского края от других регионов в своем социально-экономическом развитии было заметно, но об этом не принято было говорить. В этом году региону назначили куратора и назвали край одним из отстающих субъектов в стране. С чем связана такая резкая смена подходов?

- Почему поменялась позиция…Ну я думаю, власть поменялась и позиция поменялась. Это моя политика, моя оценка, мой прямой разговор с избирателями. У меня нет других мыслей и целей, кроме того, чтобы сделать ситуацию в крае еще получше, чем есть на сегодняшний день.

Называть же вещи своими имена надо. Ничего в том страшного ведь в этом нет. Институт кураторства – его бояться не надо, это не внешнее управление, это не подмога хромающему главе региона, это способ организовать деятельность на федеральном уровне.

Ведь когда есть член федерального правительства, который наделен определенным  функционалом - это дополнительные возможности для нас. Это очень хорошо и я уже говорил, что мы пытались обратить внимание на наши проблемы. Без понимания проблем в федеральном правительстве нам не сдвинуться. Хорошая новость в том, что правительство это видит. И оно решило поработать с регионами, у которых показатели социально-экономического развития объективно низкие. Это же хорошо? Хорошо.

- Вопрос о мусорной реформе. Очевидно, что она проходит не так хорошо, как бы того хотелось. Как Вы считаете, в Алтайском крае какие то проблемы удалось решить в этом отношении?

- Я скажу так – мы действуем в рамках федерального законодательства. А это процесс длительный, по ходу дела как-то уточняющийся. С момента разработки и начала реформы поменялся состав правительства РФ, поменялись региональные власти итак далее.

Думаю, надо занести в актив то, что реализуя положения федерального законодательства, мы миновали коллапса. Крупные населенные пункты у нас в приемлемой форме переключились на новый формат работы. Наиболее сложная ситуация сложилась в тех населенных пунктах, где этот процесс не был никак организован.

Сложность работы заключается еще и в том, что существует огромное количество участников этого процесса – регоператор, местные власти, представители оператора, люди.

Совокупность этих обстоятельств приводит к тому, что система пробуксовывает. Но путем системной перенастройки, работы с регоператорами, изменения законодательства, иногда применения ручного режима, получается двигаться вперед.

В конце концов, мы вступили в реформу, вошли в конструирование этих новых взаимоотношений, много шишек набили. Надо идти до конца. И там, где может все не совсем правильно отрегулировано, надо выяснять эти шероховатости и на месте подправлять, уточнять и так дальше.

Уверен, что тут надо идти по пути поддержки и помощи муниципалитетам. И мы постараемся сделать так, чтобы у них все получилось.