Протесты скоро закончатся VS протесты будут продолжаться
Российский оппозиционер Алексей Навальный таки получил реальный срок. Что уже стало поводом для серьезных акций протестов в Москве. Барнаул еще не успел осмыслить последствия двух незаконных митингов в конце января (тогда они были из-за арестов политика), а уже новый повод подоспел. Правда, пока «официально» о новых протестах в городе не объявляли. «Политсибру» поговорил с местными экспертам (депутатами и общественниками) на тему продолжения народного недовольства, а также по каким причинам люди выходят протестовать. Беседа прошла накануне судебного решения. Но общий смысл от этого не меняется.
Ждать ли продолжения протеста?
Денис Голобородько, глава правового комитета АКЗС, депутат-единоросс:
«Не думаю, что такого больше не повторится. Учитывая политический год, многие политсилы будут привлекать внимание к какой-то протестной повестке и использовать это для достижения определенных результатов на предстоящих выборах».
Руслан Демаков, член Общественной палаты Алтайского края, председатель общественной организации «Союз молодых юристов Алтайского края»:
«Не думаю, что протестность в Алтайском крае будет особенно расти: или останется на том же уровне, или даже спадет. Но если работа власти не изменится, то люди продолжат выходить на улицу. Народ увидел, что так можно. По примеру того же Хабаровска. А будут митинги, будет и применение полицейской силы, что сулит очень негативными последствиями».
Александр Молотов, глава фракции «Справедливая Россия»:
«Если власть не изменит свои подходы, не научится работать технологично и современно со смыслами, с молодежью и не начнет решать проблемы, которым нет числа, то, я думаю, этот протест не закончится двумя историями. Ведь бенефициары будут эту тему раскручивать к выборам, чтобы у них были основания не признать их результаты и попытаться повести Россию по белорусскому пути».
Кирилл Конев, глава регионального отделения партии «За Правду»:
«Конечно, эти акции будут продолжаться, особенно в преддверии грядущих выборов, в это вкладываются деньги. Организаторы пытаются повторить украинский сценарий и то, что делали в Белоруссии. Небольшая группа заинтересованных пробует провокациями втянуть как можно больше людей. Но, я думаю, в России это сложно выполнимо. И мне кажется, что скоро протесты, так или иначе, сойдут на нет. Особенно если им меньше будут уделять внимания».
Мария Прусакова, депутат парламента Алтайского края, глава алтайской КПРФ:
«Эти митинги – уже не разовая акция. Особенно в Алтайском крае, где такое количество протестующих подтверждает, что наш регион – один из самых бедных в стране. Когда нет перспектив, новых рабочих мест, протест для людей становится крайней формой отчаяния, выражения несогласия. А организаторы используют эти настроения. Хотя протест не может быть ни плохим, ни хорошим. Он либо есть, либо его нет. Выход людей на улицу – симптом, как при болезни. Как потеря обоняния при коронавирусе».
За кого выходят люди?
Иван Мордовин, депутат АКЗС от «Единой России»:
«Состав людей, которые вышли на несанкционированный митинг, очень разношерстный. У них нет единого, объединяющего всех повода. Точнее повод понятный, но вот только причина у всех разная. Кто-то пошел просто посмотреть, поддался общей волне, которая прошла в соцсетях. У кого-то есть личные проблемы – непонимание, социальные и экономические вопросы. Кто-то недоволен ценами и тарифами на квартплату. И поскольку информации было достаточно много об этих акциях, люди поддались и пошли на несанкционированное мероприятие. Это больше характерно для первого выхода. А что касается второго, то там людей было намного меньше. И в этом случае уже пошли сторонники более радикальных явлений. Потому что четко уже было понятно, что это незаконно. А наиболее думающая часть несогласных сделала правильный выбор и осталась дома. Хотя до сих пор есть те, кто до конца не понимает, куда их всех ведут. Это вызывает сожаление».
Александр Молотов:
«Люди протестуют не столько за Навального, сколько против общей несправедливости, которая сложилась в стране. И пандемия коронавируса лишь обнажила эти социальные противоречия. Богатые продолжают богатеть, бедные продолжают беднеть. Люди считают, что многое происходящее в стране несправедливо. Они выходят, чтобы показать и доказать это. А Навальный или его фильмы – это в большей степени повод.
Низкие зарплаты, отсутствие работы, коммуналка – вот против чего протестуют люди. А некие товарищи весьма умело этим пользуются. Не Навальный, так кто-нибудь другой – этот протест в любом случае бы кто-то возглавил. Недовольство витает, а легальных способов спустить пар практически не осталось».
Кирилл Конев:
«Люди массово вышли лишь в первый день. Да и была ли масса? В Барнауле проживает 700 тысяч человек, а на акцию вышли две тысячи. Считать это какими-то всеобщими настроениями, всеобщей акцией, мне кажется, не имеет смысла
Тем более, что во второй раз было уже намного меньше людей. Отсюда вывод – это явление не находит поддержки со стороны населения Барнаула и Алтайского края в целом. Думаю, что много людей пошли из любопытства».
Денис Голобородько:
«Такую активность населения я бы оценил как невысокую. Но даже на нее надо обратить внимание. И те требования, которые звучат, конечно же, нужно оценивать. Правда, каких-то внятных предложений люди не выражают. Есть только общие формулировки относительно ситуации в стране в целом, которая не всем нравится.
Многие шли по личным причинам, из-за неудовлетворенности положения дел в определенных сферах. Плюс сказывается история, связанная с введением ограничительных мер, отсутствием определенных публичных мероприятий».
И что теперь делать?
Иван Мордовин:
«Нужно дать людям, у которых действительно есть проблемы, кто озабочен развитием нашей страны, ищет правды и справедливости, возможность достучаться до власти. Но только не на улицах, а на диалоговых площадках.
Особенно это важно для молодежи, потому что у многих каша в голове. Например, можно задействовать вузы, молодежный парламент и молодежное правительство. Возможно, нужно создать новые площадки. И разговаривать с ними о политике, будущем, стране, что такое революция и чем она заканчивается».
Мария Прусакова:
«Какие меры? Элементарно! Отменить пенсионную реформу, прекратить оптимизировать больницы, школы, начать строить заводы, давать новые рабочие места, поднимать уровень жизни. Этого нет, люди и вышли. Как раз те, кому негде работать и нечего терять».
Александр Молотов:
«Надо начинать вступать в дискуссию. Власть должна перезагрузиться, начать разговаривать с людьми. Не как с нашкодившими котятами, мол «вот не ведают, что творят, их обманули, ввели в заблуждение». А то заняли позицию: разоблачим Навального и люди сразу перестанут выходить на улицу. Не будет Навального, будет кто-то другой. Надо системно решать проблемы. И не столько политические, сколько социально-экономические».
Денис Голобородько:
«Главное в этой ситуации – открытость и внятные каналы коммуникации. Темп жизни таков, что население требует ответов на вопросы и проблемы здесь и сейчас. И власть уже двигается в этом направлении. Создан центр управления регионом, политики и общественные деятели стали использовать современные каналы коммуникации в соцсетях. И самое главное – воспитание подрастающего поколения».
Руслан Демаков:
«Власти нужно пересмотреть свое взаимодействие с населением. Нужен диалог, большая открытость. Нужно организовывать дискуссионные площадки, собирать людей, даже неудобных. Надо, чтобы они высказывались, чтобы выражали свой протест в конструктивном русле.
И, конечно, нужны социальные лифты, особенно для молодежи. Ведь на такие митинги выходят те, кому терять нечего, у кого мало перспектив. Авторы видео про дворец сработали на социальной зависти. И социальном расслоении в глобальном смысле. Кому-то детей некуда пристроить, зарплата низкая, доступ к культурным благам ограничен, часто люди сталкиваются с проблемой выживания. А кто-то ездит на дорогом авто с красивыми номерами и живет в особняке. Элитам нужно вести себя поскромнее. А чиновникам слышать людей и не отмахиваться от них, как от надоедливых мух».
Геннадий Шейда, член Общественной палаты Алтайского края:
«Дело не в молодежной политике, это часть проблемы. Дело в том, что молодежь не может участвовать в большой политике. Они выросли из своих штанишек, развиваются ускоренными темпами, быстрее понимают современные направления в экономике. А представительства нет. Нужно дать им возможность участвовать в выборах».
И стоит ли пересматривать молодежную политику
