Интервью с Алексеем Тишкиным
Центр антропогенеза и центр материка, земля, через которую шли важные миграционные процессы – так говорят про Алтай. С какой позиции археологии смотрят на регион, как свершаются новые открытия и причем тут молоко. Об этом и не только Сергей Мансков и Мария Лаврищева поговорили с доктором исторических наук, заведующим кафедрой археологии, этнографии и музеологии Института истории и международных отношений АГУ Алексеем Алексеевичем Тишкиным. Беседа прошла в рамках совместного проекта «Политсибру» и Российским обществом «Знание».
Перекресток миров
– Алтай – перекресток миров и этносов. Фирсово – как легендарная Троя, а горы – больше, чем Рим?
– Для всемирной истории значимость Алтая не меньше, чем у древнего Рима. А может быть даже больше… Если вы посмотрите на карту Евразии, то увидите, что Алтай находится почти в центре материка, и многие пути ведут именно через него. Миграционные волны, которые шли с запада на восток и с востока на запад, а также с юга на север и обратно проходили через наш регион или часто здесь останавливались.
Интервью с Еленой Худенко
При этом Горный Алтай и лесостепная зона к северу от него (Верхнее Приобье) имеют отличия в археологическом плане. В них отразились разные (часто асинхронные) историко-культурные процессы и формировались отличавшиеся общности людей.
В настоящее время активно формируются так называемые международные коллаборации, которые не привязаны к определенному месту или учреждению. Исследователей объединяет общая программа работ. Алтай привлекателен по многим позициям.
Например, совместно с зарубежными коллегами археологи АГУ активно занимаются изучением периода неолита (или новокаменного века). Это было время, когда закладывался мощный фундамент для формирования последующих народов. Основное внимание уделяется тому, как это происходило: откуда появились люди, чем и как питались, какими технологиями владели и так далее.
В качестве примера могу также привести проект «Лошади и их значение в жизни древнего населения Алтая и сопредельных территорий: междисциплинарные исследования и реконструкции», который реализуется при финансовой поддержке РФФИ. В нем задействованы специалисты России, Франции и других стран. Совместными усилиями решается проблема доместикации (одомашнивания) лошадей и дальнейшая их роль, особенно при кочевом образе жизни. И сейчас уже понятно, что люди, населявшие степные просторы современного Алтайского края, внесли свой вклад в эти процессы.
– С чего начать изучения своего региона?
– Совсем недавно был издан трехтомник «История Алтая», подготовленный большим коллективом. Он широкодоступен в печатном виде, так как опубликован приличным тиражом при финансовой поддержке правительства Алтайского края в рамках губернаторского издательского проекта. Доступна и электронная версия. В первом томе отражены все основные результаты археологического изучения Алтая, хотя, безусловно, в еще остается много «белых пятен». С него и можно начать.
– Какие тенденции существуют в изучении истории Алтая?
– Сейчас Алтай рассматривается как один из центров антропогенеза, центров развития древнейшего человечества на планете. С Алтая началось освоение Северной Азии.
– Какие миграционные волны происходили через Алтай?
– Алтай в широком смысле этого обозначения являлся на протяжении многих веков зоной контактов культур разных миров. Например, в памятниках археологии периода неолита нашли отражения такие взаимодействия.
Одна миграционная волна пришла с востока, где в Прибайкалье, Забайкалье и сопредельных к ним территориях сформировалась своеобразная древнейшая «цивилизация» присваивающего типа, которая хорошо адаптировалась к природно-ландшафтным условиям.
Там был изобретен и использовался сложносоставной лук. Подобная модификация нашла распространение лишь через несколько тысяч лет, когда кочевой народ хунну, создавший кочевую империю, использовал лук в качестве эффективного вооружения. Стоит отметить и производство керамической посуды теми же неолитическими племенами.
Но важной стороной адаптации стало создание такой системы жизнеобеспечения, которая позволила населению «хорошо жить», и численность возросла до критических моментов.
В начале этого года вышла статья, написанная по результатам исследований шведских, российских и других коллег. В ней отражен факт самой ранней фиксации в Восточной Сибири бактерии чумы в одном из неолитических погребений. Пока нет свидетельств, что это была эпидемия. При этом отмечается, что одна из неолитических культур исчезла, не оставив в генетическом фонде человечества никаких следов.
Вторая волна шла условно с запада, вернее, с юго-запада. Истоки ее находились в Передней Азии, где было другая неолитическая цивилизация, базировавшаяся на производящем хозяйстве (земледелие и скотоводство).
Вот эти две волны и встретились на территории Алтая. Одни племена освоили правобережную зону Верхнего Приобья, а другие – левобережную и проникли в горы. Между ними происходило взаимодействие. Однако до конца еще многие вопросы не решены и требуют дальнейших исследований.
Один из проектов, который планируется совместно с Гарвардским университетом, как раз нацелен на изучение неолитических популяций на территории Алтая и на их дальнейшие судьбы.
– Почему это важно?
– Дело в том, что в следующий период (который обозначен как энеолит или медно-каменный век и датируется со второй половины IV тысячелетия до нашей эры) и позднее фиксируются миграции европеоидов из западных регионов на территорию Центральной Азии, где они вступили в контакты с автохтонным (местным) населением, обосновавшимся здесь в период неолита.
И вот это взаимодействие является сейчас самым важным очагом для изучения, потому что в этих процессах зарождались народы, которые сейчас проживают и в Азии, и Европе. Это ключ для раскрытия популяционной истории Евразии и культурной истории многих этносов.
«Цифра» для археологов
– Недавно читала сборник рассказов и повестей российских фантастов «Будущее время». В одном из рассказов читателю предлагается путешествие в мир, где люди научились технологии воспроизведения эпизодов истории. С помощью специального сканера записывали информацию с кабинета, где, к примеру, происходило совещание, а потом воспроизводили то, что там происходило. Как сейчас «цифра» меняет археологическую науку?
– Цифровые методики охватили все науки. В конце мая в Москве проходила конференция «Археология и геоинформатика», где рассматривали спектр применяемых технологических новаций при археологических исследованиях.
Интервью с Аркадием Контевым
В сентябре в Красноярске намечена конференция «Виртуальная археология», там тоже планируется демонстрация применения цифровых технологий.
Виртуальные реконструкции прошлого обретает смысл. Они уже широко используются не только в науке, но и в современных музеях для широкой публики. Человек может себя ощутить на рыночной площади в Греции или в древнем порту.
Фантасты не очень далеко ушли со своими пророчествами. Цифровые технологии широко распространились. Если раньше в археологии они в основном работали на визуализацию, то сейчас это инструментарий для изучения источников.
Например, мы занимаемся изучением таких древних изваяний, как «оленные камни», которые в основном сконцентрированы в Монголии. Фотограмметрия и 3D-моделирование позволяет работать с зафиксированным объектом, не выезжая каждый раз, когда возникают вопросы. Можно даже выявить совсем новые детали, которые не были заметны при визуальном осмотре оригинала или при получении эстампажа.
Конечно, пока цифровые технологии не все могут. Недавно мы с коллегами закончили статью о том, можно ли с помощью компьютерных программ точно воспроизвести разбитый керамический сосуд по обнаруженным фрагментам. Оказывается, что это часто не удается.
У «цифры» есть и ряд минусов. Например, опосредованное изучение источника. Теряется непосредственная связь между исследователем и объектом. Есть проблема хранения огромного массива данных. Тем не менее, цифровые технологии – двигатели научного прогресса. За ними, конечно, будущее.
– Помимо компьютерных технологий, какие еще науки привлекаете?
– Сейчас многие исследования ведутся с использованием междисциплинарного или мультидисциплинарного подхода, при котором археологические находки и памятники исследуются при помощи методов, разработанных в биологии, физике, химии, математике и других науках. Это существовало и раньше, но сегодня используется еще и высокотехнологичное оборудование.
Очень популярны биоархеологические исследования. Есть такое направление, как палеогенетика или археогенетика, которое позволяет исследовать наших предков, нашу наследственность путем изучения ДНК.
Думаю, что еще могут быть такие открытия, как «денисовский человек», о котором раннее мир не знал (денисовский человек/денисовец – новый подвид древних людей, найденный в Денисовой пещере, – прим.ред.).
– Это глобальное открытие. Можно ли по бытовым привычкам сделать прорыв в науке?
– У нас есть проект совместно с Институтом имени Макса Планка (Германия), который называется «Молочные продукты». Физиологически для древнего человека было проблемно употреблять в пищу молоко. Но он почему-то это делал. Возникают вопросы. Почему? Какие были результаты на ранних этапах? Одни люди адаптировались к молочным продуктам, другие не смогли и с помощью биотехнологических приемов получили еду без лактозы (йогурты, например).
Было предположение, что все монголы адаптированы к молочной продукции, потому что на протяжении всей своей истории ее употребляли. Но оказалось, что и это не так. Не все греки переносят лактозу. С молоком и с сыром ученые постепенно разбираются, а вот, когда люди, стали готовить и кушать масло – сложная проблема.
Вообще изучение палеодиеты – это важная составляющая часть биоархеологических исследований. Поэтому еще в одном большом проекте с другими немецкими коллегами (из Кильского университета) идет процесс выработки комплексного подхода, чтобы восстановить, что ели древние люди Алтая. Для этого изучается зубной камень, следы пищи на керамических сосудах, данные изотопного анализа и многое другое.
Во всем этом разбираться очень сложно, но это чрезвычайно интересно!
Профессия археолог
– Алексей Алексеевич, знаю, что в вашу школу входят ученики (доктора наук), с которыми вы начали заниматься еще в раннем возрасте.
– Для того, чтобы стать профессиональным археологом, нужно 6–7 лет плодотворной подготовки. Поэтому лучше начать заниматься археологией стоит с 9–10 класса. Я раньше преподавал в гимназии и лицее, где проводил занятия, руководил археологическим кружком. Тогдашние школьники сегодня доктора и кандидаты наук.
В свое время при нашей кафедре работал археологический кружок для интересующихся студентов. Сейчас обсуждаем вопрос о таком кружке в Алтайском государственном краеведческом музее, где он тоже раньше был. Важно заронить зерно археологии раньше, чем начинается университет.
– В фильмах археологи орудуют только кисточками, путешествуют и делают удивительные открытия. Наверняка это несколько приукрашенный вариант реальности. Так каким же должен быть настоящий археолог?
– За романтичным налетом, который действительно присутствует, «прячется» археология, состоящая из ряда трудностей. С одной стороны, это экспедиции, познание, поездки, общение, связь с природой, интересные люди, проникновение в древние тайны.
Интервью с ученым Романом Райкиным
С другой стороны, чтобы заниматься археологией, нужно быть хорошо подготовленным физически: поднимать тяжелые камни, управляться с лопатой, ломом, землю возить.
Археолог – универсальный специалист. Он должен быть всесторонне развит. У нас образование, к сожалению, однобокое. В школе уже разделили естественно-научное и гуманитарное направления. Поэтому иногда трудно работать со студентами-историками: они не знают таблицу Менделеева, закатывают глаза при виде черепа, пугаются приборов.
Для современного продвинутого археологам нужно иметь серьезные знания в области химии и биологии. Такие направления, как «палеогенетика», «молекулярная генетика», «биоархеология», напрямую связаны с этими науками. Нужны знания из физики, поскольку многие наши исследования с ней связаны. Обязательно понадобится и иностранный язык: для международных проектов – английский, для изучения китайской культуры – китайский. Еще важна коммуникабельность и любовь к жизни.
– Будут кадры – будут и перспективы?
– Последнее реформирование, которое происходит в сфере науки и высшего образования, направлено на придание археологии более существенной роли.
В 2017 году в Барнауле на базе АГУ прошел Всероссийский археологический съезд, где было решено ходатайствовать о введении профессии «археолог» в соответствующую номенклатуру.
Сейчас мы готовим документы для лицензирования программ бакалавриата и магистратуры по археологии. Это моя давняя мечта. Конечно, придется делать отбор, поскольку профессия далеко не массовая. Заниматься археологией довольно сложно. Археология – это ведь и не совсем профессия. Это – жизнь.
