После трех месяцев наблюдения за поведением жителей края было наивно надеяться, что все прозреют, послушаются и станут аккуратными и осторожными
Итак, в Алтайском крае началась та самая "война", о которой еще в апреле прозорливо предупреждал реаниматолог больницы РТП. В больницах она идет точно: забитые палаты и реанимации, работа врачей и медперсонала – в буквальном смысле на износ. За неделю край прибавил 1 561 человека, зараженных ковидом. Это пятая часть от общего числа, накопленного с конца марта! Примерно столько же людей заразилось в регионе за апрель-май. Ежесуточно – более 200 человек заразившихся. И все, что делается в крае в ответ, – вводится запрет обслуживать покупателей и пассажиров без масок.
Чтобы понять, какой трагедией может стать коронавирус, достаточно прочитать историю буквально одной барнаульской семьи – дружной и добропорядочной. В ней заболели 11 человек: младшей – 11, старшему – почти 90 лет. У большинства пневмония, у пожилых – осложнения, тяжелое течение болезни, один человек умер. Это не страшилка и не преувеличение. Это – правда. И сколько таких семей.
И что нам предлагается в качестве меры борьбы с таким диким приростом, на который обратили внимание и обычно далекие от Алтайского края федеральные СМИ? Просьбы быть дисциплинированными и запрет обслуживать покупателей и пассажиров без масок.
Чем обернулся по факту запрет? Надеванием масок у касс секунд на 30. Бесконечным стрессом кассиров, на которых выливается гнев безответственных граждан, думающих, что ковид – происки врагов, а рассказы о пациентах на ИВЛ – выдумки властей.
А что значит запрет не обслуживать пассажиров для перевозчиков? Это значит, что они могут практически сразу закрываться. Потому что без масок ездит подавляющее число пассажиров, выгнать их – потерять доход. Тут если только всем им заключить "картельный" сговор и договориться, что пускать не будет никто и строго это контролировать – хочешь не хочешь, пассажиру придется маску надевать, добираться до работы как-то надо. Но вопрос контроля тут краеугольный.
Кстати, о нем. Кто и как следит за исполнением запрета? Недавно представитель Роспотребнадзора сообщила, что проверки ВОЗОБНОВИЛИ. Это автоматически означает, что их останавливали. Сколько элементарно людей есть в штате проверяющих органов, чтобы "закрыть" тысячи предприятий торговли и транспорта проверками?
И вот что еще любопытно в этой ситуации: запретом обслуживать власть главными ответственными за ситуацию с распространением ковида сделала бизнес! Пусть он следит за тем, надевают ли люди маски. Пусть он выходит на линию огня и становится главным врагом безмасочников. А если плохо следит – пусть платит. Да причем платит очень много – от 15 тысяч на человека до 500 тысяч на предприятие. Как удобно.
И самое главное – насколько при всех перечисленных условиях именно этот запрет является самой эффективной мерой, которая должна остановить рост зараженных? Никто не спорит, что носить маски нужно и важно. Но насколько это определяющий фактор?
Особенно с учетом того, что во всех остальных местах большинство людей категорически не соблюдает никаких запретов. После трех месяцев наблюдения за поведением жителей края по меньшей мере наивно было надеяться, что они сразу все прозреют, послушаются и станут аккуратными и осторожными.
То есть новый запрет по факту ничего принципиально не изменил.
В конце мая Томенко объяснял свою миролюбивую позицию: "Силовые методы возможны, будут применяться и применяются. Но это ведет к усилению напряжения в обществе, к взаимному противостоянию, к неприятию. А нам бы, наоборот, надо сплотиться, психологически настроиться. Это некороткий, тяжелый период".
Проблема в том, что напряжения в обществе уже сейчас хоть отбавляй. А рекомендации и просьбы, как известно, необязательны для исполнения.
Опасения властей понятны – самую агрессивную позицию занимают как раз противники масок и ограничений. Сторонники давно и спокойно выполняют все просьбы. А вызвать гнев "бессмертных" может оказаться себе дороже.
Вот только хотелось бы более четкой определенности властей с приоритетами.
Штрафуй кассиров - наполняй бюджет.