Выводы сделаны: что нового мы узнали об алтайском здравоохранении в 2020 году

Иллюзий, что в алтайском здравоохранении все хорошо, не было и в доковидные времена. Пандемия же обнажила застарелые боли, подсветила их и обнаружила абсолютно новые проблемы. Чем сильнее набирал обороты коронавирус, тем становилось страшнее каждому жителю: выдержит ли система, и не сломается ли она на мне? Всеобщую истерию усугубляла явная растерянность, а иногда и беспомощность краевых властей. Что нового мы узнали об алтайском здравоохранении – в материале "Толка".

Надежды нет

Одно из самых страшных и тяжелых открытий, сделанных за время пандемии, – это осознание, что помощи врачей можно не дождаться.

Барнаульцы через СМИ, соцсети, комментарии в Instagram губернатора и регионального минздрава пытались "докричаться" до властей и добиться, чтобы к ним или их родным приехала, наконец, "скорая" или хотя бы "неотложка".

  

Люди рассказывали, как они ждали бригады по нескольку дней: "Третьи сутки ждем, когда к маме приедет "скорая". К мужу бригада ехала четверо суток", – рассказывала "Толку" жительница Барнаула Ольга Максимова.

Минздрав, его глава Дмитрий Попов и даже губернатор Виктор Томенко объясняли жителям Барнаула (где сложилась наиболее тяжелая ситуация), что скорая работает с невероятным перегрузом. В середине октября в Барнауле регистрировали в 2,5 раза больше вызовов "скорой": 2,1 тысячи при норме в 800.

"Скорая работает с огромным перегрузом, иногда не справляется. И особенно обидно, когда скорую вызывают, а оказывается, что показания, по которым ее вызывали, просто накручиваются и не подтверждаются", – заявил Виктор Томенко во время интервью СМИ.

Мест нет 

Благодаря пандемии мы узнали, что иногда оказаться в больнице – это "большое везение" или даже "счастье". В осенний пик заболеваемости, когда система здравоохранение трещала по швам, пациентов не увозили в больницы просто потому, что в госпиталях не было мест.

Например, 56-летнюю жительницу Барнаула с сатурацией ниже 90% и температурой за 40 не забирали для госпитализации, объясняя, что в госпиталях нет мест. Фельдшера "скорой" рассказывали, что они читают официальную статистику о свободных койках в крае, но не понимают, как это соотносится с тем, с чем им приходится сталкиваться.

Глава региона постоянно раздавал указания увеличить объем коечного фонда, подчиненные честно пытались исполнить указы: коек становилось больше, но они моментально заполнялись пациентами и свободных мест в ковидных госпиталях практически не было.

Министр Попов рассказывал "Толку", что на 27 октября загруженность коек в госпиталях Барнаула составляла 99%. Совокупная мощность всех больниц Алтайского края – около 17 тыс. коек, из них ковидных в пик было более 6 тысяч. И это был фактически предел – переводить больше значило начать "убивать" экстренную помощь. 

Врачей нет

О дефиците врачей край знал всегда, но понимание того, насколько нехватка кадров острая, пришло именно в пандемию. Власти хватались за голову и не понимали, где брать медиков на борьбу с ковид. Тем более, что и имеющиеся сваливались от коронавируса и ОРВИ "пачками".

Всего, говорил Томенко, в крае порядка 8 тысяч врачей – на 2,3 млн населения. А Дмитрий Попов в 2019 году рассказывал депутатам, что обеспеченность врачами в регионе составляет 48,5%, а персоналом среднего звена — 60,8%. Глобально ситуация с того времени не изменилась.

Во время эпидемии не хватало анестезиологов-реаниматологов, реанимационных медсестер, кардиологов – врачам приходилось работать сутки через сутки,  а иногда смены ставили и через 12 часов. В ковидных госпиталях работали и окулисты, и гинекологи, например. А в поликлиниках в регистратуры садили врачей ЛФК и физиотерапии.

В регионе объявили только что не военное положение и начали стягивать врачей со всего края на "линию фронта": осенью опять закрыли плановую медпомощь, чтобы высвободить медиков, "призвали" на службу в ковидные госпиталя врачей из сельских больниц, попросили помощи у Москвы, чтобы столица прислала "десант" медиков.

Дмитрий Попов, говоря о том, где он планирует брать врачей для госпиталя в здании "Посуда-Центра", признавался, что этот вопрос для него самый сложный.

В ковидных госпиталях Алтайского края работали около 800 студентов-медиков, это около 70% учащихся медвуза. Первокурсники работали (и работают) санитарами, медсестрами, старшекурсники – врачами.

Помощи нет

Весной мы узнали, как страшно заболеть – не только ковидом, чем угодно. Время, когда не работала плановая помощь, многие жители края вспоминают с содроганием. Многие возмущались, что при закрытых поликлиниках в крае работают торговые центры, но никто не был услышан.

  

И хотя минздрав уверял, что людей с хроническими заболеваниями по экстренным показаниям все равно будут принимать и бояться нечего, властям не особо верили. Уже в конце декабря министр здравоохранения Дмитрий Попов рассказал, связан ли рост смертности в регионе с отсутствием плановой помощи. 

Глава профильного ведомства заявил, что никакой корреляции нет и эти два фактора ни как друг с другом не соотносятся.

Первый раз во время пандемии коронавируса плановую медпомощь в крае приостанавливали в начале апреля. Возобновили прием в конце августа.

Лекарств нет

Есть две истории, связанных с отсутствием некоторых лекарств в Алтайском крае. Первая – когда на фоне ажиотажа осенью жители региона скупали таблетки "на всякий случай". Люди изучали схемы лечения ковида в интернете и бежали в аптеки, чтобы запастись медикаментами впрок.

Люди жаловались, что не могли купить даже обычный парацетамол и ртутный градусник. В это же время цена на некоторые таблетки буквально взлетела вверх.

Это привело к дефициту некоторых наименований лекарств, потребовалось время, чтобы с ним справиться. В связи с этим Томенко поручил Дмитрию Попову отработать с крупными поставщиками вопрос поставок препаратов в частные аптечные сети края.

Вторая история – когда в ноябре сорвались два контракта на приобретение лекарств: цефтриаксона и дексаметазона – в ковидные госпитали.

Тогда общая сумма аукционов, на которые не заявился ни один потенциальный поставщик, составила не менее 25,4 млн рублей. Впрочем, несколько других торгов состоялись, поставщики нашлись.

Оптимизировали, да не выоптимизировали

С начала пандемии, когда стало понятно, что силами одного ковидного госпиталя на базе барнаульской больницы №5 (РТП) не справятся, в крае начали в полголоса, а потом и не таясь, упрекать бывших начальников минздрава Алтая – мол, дооптимизировались.

  

Якобы, происходящий коллапс в системе здравоохранения связан с тем, что за 10 лет только число коек в регионе сократилось примерно с 26 тыс. коек до 17 тыс. Не говоря об укрпеенениях, слияниях, закрытиях отделений и амбулаторий. 

Виктор Томенко на вопрос "Толка", считает ли он оптимизацию прошлых лет ошибкой, в достаточно резкой форме возразил, что это несправедливое суждение.

"Очевидно, что если бы система здравоохранения края осталась бы в таком состоянии, как 10 лет назад, я даже не знаю, что бы сейчас происходило у нас на дворе", – заявил тогда глава региона.

Противоречивые постановления

Иногда, казалось, власти противоречат сами себе. В начале пандемии они заявляли, что рентген не показательный для ковидной пневмонии.

А когда в очередях на КТ в Диагностическом центре люди сидели часами, падая даже в обмороки в некоторых случаях, а сотрудники работали сутками, вышел документ алтайского минздрава, что компьютерную томографию (КТ) легких теперь будут проводить только пациентам старше 65 лет, а также больным с низким уровнем кислорода в крови и осложненным течением заболевания. Остальных стали отправлять на рентген, который показывал только уже перешедшие в бактериальные формы пневмонии. 

Врачи объясняли, что далеко не каждому пациенту с пневмонией или коронавирусом необходимо делать КТ, но пациенты с боем пытались добиться заветной диагностики.

Скандалы в больницах

Алтайскую медицину до и во время пандемии то и дело сотрясали скандалы, причем не всегда связанные с ковидом. Например, коллективы больниц публично выступали против решений минздрава или руководства своих учреждений.

Одним из первых "засветился" в СМИ коллектив барнаульской больницы №9. Часть сотрудников написали коллективное обращение к министру здравоохранения края Дмитрию Попову. Работники медучреждения требовали уволить главврача Вячеслава Голдаева. 

В письме говорилось, что главврач не подготовил клинику к приему во время пандемии и с насмешками относился к опасениям сотрудников. 

Этот конфликт внезапно оказался политическим: региональное отделение партии "Яблоко" также критиковало Голдаева за то, что недоплатил ряду сотрудников. Эту информацию подтверждала проверка Гострудинспекции. (В поликлинике работала жена главы реготделения "Яблока").

Другая часть коллектива вступилась за главврача. В дело вмешался минздрав, который дал коллективу время договориться, но в итоге все равно не продлил контракт с главврачом.

Скандал в Диагностическом

Чтобы урегулировать конфликт, который возник между врачами Диагностического центра края и главврачом Оксаной Лексенковой, пришлось вмешиваться главе минздрава Дмитрию Попову.

Сотрудники учреждения были недовольны мизерными зарплатами за "ковидный" май при полной загрузке. Медики попытались задать вопросы главврачу, но это только усугубило проблему и диалога не получилось.

  

Уже позже Лексенкова разъяснила, почему ее сотрудники получили чуть больше МРОТ: центру нельзя было принимать пациентов и оказывать платные услуги, доходы организации упали и не было денег, чтобы платить стимулирующие.

Честно ли начисляют деньги врачам, тогда проверили прокуратура, следком и минздрав. В результате были выявлены нарушения в отношении многих сотрудников.

Письмо Путину

Сотрудники краевой больницы скорой медицинской помощи пошли еще дальше и решили пожаловаться на ситуацию в медучреждении самому президенту. Они написали обращение Владимиру Путину. 

Медработники просили, чтобы Путин дал поручение Генпрокуратуре проверить работу больницы на предмет возможной халатности администрации стационара и минздрава региона. Авторы считали, что они виновны в том, что в больнице произошла вспышка коронавируса. 

Кстати, с этим письмом связывали и увольнение главврача Владислава Бомбизо.

Инфекционка в Бийске

Скандал, который вышел за рамки города и стал достоянием общественности и СМИ, произошел в Бийске. 

Врачи инфекционного отделения ЦГБ Бийска, которое перепрофилировали в провизорный госпиталь, заявляли, что они отказываются дежурить по ночам. Медики выдвинули ультиматум минздраву из-за несправедливой, по их мнению ситуации: они работают с ковидными больными, но за это доплат, как в госпиталях, не получают.

Медики отделения направили обращение министру алтайского здравоохранения Дмитрию Попову, чтобы два этажа отделения внесли в постановление правительства № 484, на основании которого врачи получали стимулирующие выплаты.

"В противном случае уже с середины этой недели врачи не будут дежурить по ночам, в выходные и праздничные дни", – говорилось в обращении.

Уже позже Попов в интервью "Толку" комментировал данную ситуацию. Министр заявил, что это "внутрикорпоративная история", которая носит "этический характер, а не профессиональный". Также глава профильного ведомства объяснил, что важны даже не деньги, а то, почему так повел себя коллектив этой больницы.

"Понятно, что мы решим эту проблему. Но это ситуация, которую мы системно должны пересматривать. Согласитесь, врач-инфекционист, когда шел в профессию, понимал уровень опасности", – заметил министр.

"Юридически безграмотные" врачи

Еще один громкий скандал, не связанный с ковидом, произошел в конце мая 2020-го. Когда заведующий отделением травматологии Алтайского краевого клинического центра охраны детства и материнства Арсен Осипов записал видеообращение, что медиков сокращают до дворников и представил соответствующий документ.

Резонанс был огромный: алтайский следком сообщил, что проведет процессуальную проверку, главврач Центра Константин Смирнов на следующий день записал свое видеообращение. Он заявил, что информация о сокращении врачей до ставок уборщиков не соответствует действительности. 

Завершилось все тем, что травматолог Арсен Осипов записал еще одно видео, где извинился перед главврачом и "расписался" в своей "юридической безграмотности".